— Худи-Ду — обычный шахтерский городок. Таких здесь много, — начал старик. — Так что школа там, я полагаю, хорошая. Тут сейчас хозяйничают крупные горнодобывающие компании. Народ осел основательно, все с семьями. Опять же оплата почасовая. Я так понимаю, в Худи-Ду серебра много добывают.
— Серебра? — Брови Мэгги удивленно взметнулись вверх.
Франклин и Эди снова переглянулись.
— Да, видите ли, серебро пользуется сейчас большим спросом, — опять вставила Эди, стараясь смягчить слова мужа.
— Ну что я тебе говорил! — подскочил Вильсон. — Какое тут, в Колорадо, золото! Я слышал, что его тут почти нет!
— Что ты сказал? — Мэгги обернулась и недоуменно посмотрела на Вильсона.
— Золото, — отчетливо произнес он. — Я в географии прочитал, что в Колорадо больше серебра, чем золота. Помнишь, Мэгги? Я же тебе говорил.
— Когда ты мне говорил? — подавленно спросила Мэгги.
— Когда, когда! Ты меня все равно не слушала!
Мэгги и впрямь ничего не видела и не слышала с тех пор, как они получили наследство.
В Колорадо золото было обнаружено уже давно, однако его было так мало, что люди в поисках драгоценных металлов подались в Калифорнию. Богатейшие месторождения Скалистых гор остались неразведанными. Но в 1860 году возникла необходимость в серебре, после чего на протяжении двух десятилетий горные массивы центральной части Колорадо стали основным источником пользующегося огромным спросом металла. Магнаты горнодобывающей промышленности купались в роскоши, получая баснословные прибыли. Когда прошел слух о том, что открываются все новые и новые шахты, в горы Колорадо потянулись рабочие с семьями.
В 1890 году был принят закон Шермана — о скупке серебра. Дела и вовсе пошли в гору. Законодательство Соединенных Штатов предписывало Казначейству в обязательном порядке скупать все добываемое в стране серебро. На казначейских билетах, которые выдавались в обмен на серебро и золото, указывался их золотой или серебряный эквивалент.
Правительство Соединенных Штатов пошло на этот шаг, для того чтобы вытеснить серебро из обращения и укрепить среди населения доверие к денежной единице.
— Извини, но я этого не помню, наверное, прослушала, — виновато проговорила Мэгги. Ей не давал покоя мысль, что их рудник может и впрямь оказаться нерентабельным, а это значит, что все напрасно: и побег из дома, в котором их по крайней мере кормили, поили и одевали, и изнурительное путешествие. Неужели они проделали весь этот путь только для того, чтобы очутиться у разбитого корыта? У Мэгги защемило сердце.
Франклин, заметив, как потух радостный огонек в ее глазах, принялся успокаивать: