— Это из-за вас сбежал Лахлан? — спросила Сирена.
— Из-за меня? — взревел Эйдан. — Да как ты смеешь обвинять меня?!
— Не кричи на нее, Эйдан! — возмутилась Элинна, а Рори вздохнул, пытаясь жестами успокоить жену.
— Если вы будете кричать, разбудите детей. Ладно, если бы это помогло поискам, но ведь так мы не найдем Лахлана. Время позднее, почему бы нам не пойти спать, а эти вещи мы сможем обсудить завтра, когда у всех будут ясные головы.
— Я намерен услышать от нее правду, даже если нам не придется спать этой ночью.
— Не тратьте впустую время, — ответила Сирена. — Я не скажу вам ничего нового. Я не видела своего брата больше года.
— Почему я должен верить вам? Вы лгали мне с самого начала, когда я познакомился с вами.
Сирена сложила руки на груди, и только тут Эйдан заметил, что меча на ее поясе не было. «Интересно, как Элинна убедила ее расстаться с мечом?» — подумал Эйдан.
— Лахлану я не лгала, — сказала Сирена.
— Но вы лгали мне. Кто говорил, что он не помнит, откуда он? Кого брали в плен?
— Но я не говорила этого, — ответила Сирена.
— Но и не отрицали. Из-за вашей лжи погибли люди, но это, видимо, не беспокоит вас. А тут еще эти Волшебные королевства!..
Сирена вскочила на ноги и решительно шагнула к нему.
— Вы, смертные, ничего не понимаете! Лахлан сказал мне, что, если я откроюсь вам, вы меня убьете.
— Думаю, что он был прав. Но это единственные правдивые слова, которые я услышал сегодня от вас.
Эйдан всматривался в тонкие черты Сирены и видел, как болезненно исказилось ее лицо. Словно он ударил ее. В его памяти возродилось ощущение упругости губ Сирены и ее мягкие груди, которые прижимались к его груди. Эйдану вдруг стало больно от того, что он причиняет ей боль. Но мысль о том, что если бы не она, Лахлан был бы с ним, не отпускала его. Конечно, Эйдан не снимал вины и с себя. Ведь это он произнес те роковые слова, после которых исчез Лахлан. Но не будь Сирены, он не произнес бы этих слов. Своим появлением Сирена испортила его отношения с братом, и именно в этом он обвинял ее.
Рори, Фергус и Элинна, не веря себе, смотрели на Эйдана. Он же смотрел на Сирену и думал о том, что любой на его месте увидел бы красивую внешность, а потом уже суть человека. Эйдан понимал, что, если не изменит тактику, она настроит всю его семью против него. Или, что еще хуже, снова бесследно исчезнет, оставив его без надежды на возвращение брата.
Кто бы что ни говорил, Эйдан был уверен, что за исчезновением Лахлана стоят магические силы и, чтобы возвратить брата, ему потребуется иной подход. Угрозы мало влияли на Сирену. Но если действовать хитрее, то можно сыграть на ее самодовольстве. Почему бы ему не использовать против нее то, что она использовала против него?