— Непохоже, чтобы его задел олень, — ответила Сирена. — Элинна думает, что он просто упал и стукнулся головой. Он сейчас спит.
— Хорошо, — вздохнул Эйдан.
— Я не видел оленей крупнее! — хлопнул Фергус Коннора по спине. — Что, если вырезать по куску мяса?
— Предлагаете добить его? — спросил Эйдан, следя за оленем.
— Конечно, не тащить же такую махину отсюда.
Сирена вновь почувствовала комок желчи в горле. Конечно, она не испытывала раскаяния из-за убийства оленя, но это вовсе не означало, что она могла спокойно стоять и смотреть, как его добивают. Она поспешила удалиться и, поскользнувшись на ковре сосновых игл, чуть не упала. Эйдан вовремя схватил ее за руку.
— Подождите, Сирена, я принесу вам меч, — произнес он, спокойно глядя ей в лицо.
Но Сирена знала, о чем думает Эйдан, и поэтому не хотела дать ему свой меч.
— Не надо, я сама, — сказала Сирена, чувствуя, как ей будет тяжело выдернуть меч из зияющей раны.
Эйдан чертыхнулся и шагнул к оленю, оттесняя стоявшего рядом Фергуса. Сирена тоже сделала шаг и оказалась впереди них у самого оленя.
Эйдан положил свою большую ладонь на плечо Сирены. Она почувствовала теплоту ладони сквозь тонкую ткань и была удивлена, что придавать ей чувство защищенности все еще в его власти. «Неприятное открытие», — подумала она и отстранилась.
— Давайте я.
— Спасибо, я сама справлюсь…
Но Эйдан уже протянул левую руку, легко вытянул меч из туши оленя и обтер лезвие о траву.
Сирена сердито вздохнула и попыталась отодвинуться.
— Вы, наверное, не верите мне, Эйдан. Но я действительно не знаю, где Лахлан, и не собираюсь никуда убегать.
— Убегать? — переспросил Эйдан, удивленно вскинув брови. — Вы и не будете убегать. Просто используете магию — и раз… никого нет. Я это уже видел.
— Я не владею магией, — вздохнула Сирена. — Ну ладно, я владею магией, но не очень хорошо.
— Почему? — удивленно спросил Эйдан, беря ее за руку.
На Сирену обрушился знакомый ей аромат, и она не сразу ответила на его вопрос.
— Точно не знаю, но говорили, когда я была ребенком, я то ли была проклята, то ли болела. Моя мать защищала меня от тех, кто боялся этой болезни и хотел моей смерти. Мама называла меня поздним ребенком и проводила со мной дни напролет. Способности к магии частично возвратились, но все вокруг почему-то решили, что я их нарочно скрываю.
Сирена улыбнулась. В ее жизни не было никого более близкого, чем мама, и память о ней вызывала только теплые чувства. Принцесса украдкой бросила взгляд на Эйдана. А ведь одно время она и о нем вспоминала с теплотой. Но это было очень давно.