Поднявшись на ноги, Сирена заметила, что Аврора не отрывает взгляда от золотого лезвия, и невольно улыбнулась:
— Нравится?
Девочка осторожно прикоснулась к украшенной драгоценными камнями рукоятке.
— Что это?
— Это меч Нуады.
— Ты не можешь его так называть, — хихикнула девочка.
— Не могу? — удивилась Сирена.
Аврора в ответ покачала головой, отчего запрыгали ее льняные кудряшки.
— Нет, ему нужно реальное имя.
Сирена почесала щеку, делая вид, будто обдумывает предложение девочки.
— Что-то ничего не приходит в голову. Не могла бы ты предложить для него имя?
Аврора кивнула и, прикрыв на мгновение глаза, сказала:
— Нуй. Он хочет, чтобы ты называла его Нуй.
— Он хочет? — не удержалась от смешка Сирена. — Хорошо, пусть будет Нуй.
Не успели они приблизиться ко дворцу, как на пороге показалась разъяренная Моргана.
— Так я и знала! — начала она, не сводя взгляда с Сирены. — У нас есть что обсудить, так что пошли в приемную.
— Моргана, вначале я должна поговорить с матерью Авроры…
— Авроры? — переспросила Моргана, но тут же все поняла, заметив рядом девочку. — Несса пойдет с ней, — сказала она, махнув своими усыпанными драгоценностями пальцами.
Сирене меньше всего хотелось, чтобы с девочкой оставалась Несса. Когда-то она была служанкой ее матери, а теперь находилась при мачехе. Хотя ее преданность Хелине была бесспорна, она никогда не скрывала своей неприязни к Сирене, которая лишь усилилась после смерти ее матери.
— Лучше я сама это сделаю, а потом подойду… — начала было Сирена, но ее мачеха схватила за руку Аврору и сама повела через мраморный зал.
Вечно спешащая по своим делам прислуга при виде Сирены останавливалась, а некоторые даже кланялись. Принцесса видела на их лицах страх и уже догадывалась о причинах этого. Ей совершенно не хотелось пугать тех, кого она считала невиноватыми.
Здесь, в этих стенах она чувствовала чудовищную тяжесть, словно нависавшую над ней. Сирена в который раз напоминала себе о той пользе, которую могла бы принести. Но мешала неуверенность, из-за которой ее считали слабой. Теперь же благодаря мечу Нуады она чувствовала, как неуверенность уходит.
Двое слуг подтолкнули Анну, мать Авроры, к Моргане, которая держала девочку. Сирена подошла ближе.
— Я сожалею, — услышала она слова Морганы.
— Что она сделала? — спросила Анна.
— Ничего, пока ничего. Я просто беспокоюсь о девочке. Вы все время проводите во дворце, и за ней совершенно некому присматривать.
— Сожалею, ваше высочество, но иначе не получается.
— Я лишь хочу, чтобы вы на один месяц оставили дворец, и если в течение этого месяца вы не найдете решения, мы найдем его вместе.