Будь Сирена сейчас посильнее, Эйдан бы за нее не боялся, но впереди была борьба с магией, и, подскочив к нападавшему сзади, Эйдан схватил его за шею и опрокинул навзничь. Оказавшись в меньшинстве, третий убежал.
Сирена стояла совершенно бледная, и Эйдан прижал ее к себе.
— Ты ранена?
— Нет, — едва слышно ответила Сирена, отстраняясь от него. — Я чувствую силу гримории, ее надо уничтожить.
— Я помогу тебе.
— Нет, ты не сможешь. Позаботься лучше о Лахлане, — ответила Сирена.
Она была еще бледна.
Эйдан смотрел, как она неверной походкой направляется в глубь часовни, и не знал, что важнее: идти с ней или помогать брату? Решение было принято мгновенно.
— Каллум! — позвал он. Все черные клобуки были связаны, и за ними оставалось лишь присматривать. — Охраняй пока Лахлана… с Коннором.
Коннор оставил связанных монахов и подошел к алтарю.
Эйдан последовал за Сиреной и с ужасом увидел, как она взмыла в воздух и с глухим стуком упала на спину.
— Сирена! — кинулся к ней Эйдан.
Она ошеломленно смотрела на него.
— Я запрещаю тебе идти одной!
— Другого пути нет, — ответила Сирена.
Она схватилась за протянутую руку и с трудом поднялась.
— Не ходи туда, Сирена, — сказал Эйдан.
Он подтянул ее к себе и нежно промокнул кровоточащую ссадину на лбу краем плаща.
— Эйдан, не ходи за мной, жди здесь. Я должна это сделать сейчас.
— Ты думаешь, я смогу стоять в стороне и смотреть, как…
Сирена прижала к его губам палец, и он почувствовал, как дрожит ее рука.
— Ну пожалуйста! Все будет не так трагично. К тому же меня не может не волновать, что ты за меня переживаешь.
Эйдан колебался. Никогда в жизни он не принимал более мучительного решения, чем сейчас. Сирена встала и принялась готовить свой меч, а Эйдан с болью в сердце смотрел на ее плечи, проглядывающие сквозь плащ. Она вновь направилась в сторону массивного деревянного стола, на котором лежал толстый фолиант в кожаном переплете. В шаге от стола она остановилась, сжала ладонями виски, и ее колени подогнулись.
— Сирена! — воскликнул Эйдан.
— Нет!
Она протестующее подняла руку и поднялась на ноги. Едва слышным шепотом она начала произносить слова заклинания. Голос звучал все громче, и наконец Сирена подняла над головой меч и пронзила им гриморию. Старый фолиант полыхнул пламенем, и жаркая волна едва не сбила Эйдана с ног.
Сирена стояла в клубах черного дыма. Звучавший неведомо откуда голос на незнакомом языке заполнял часовню. Голос затих, когда рассеялся дым, и на месте недавнего фейерверка осталась лишь Сирена, стоявшая, опустив голову, и покрытый пеплом стол.