— Вы замерзли, вам нужно согреться! — крикнул он.
Проведя грубой ладонью по шелковому рукаву, он нахмурился. Покрой платья и качество ткани говорили о богатстве и знатном происхождении.
— Кто вы и откуда?
— Я… Сирена, — замешкалась она, решив не говорить, что она принцесса. — А вы кто? — спросила она, заглядывая через плечо.
— Сирена… — повторил Маклауд, смакуя на губах ее имя. — А я Эйдан Маклауд.
Глядя в бездонную глубину ее глаз, он почти забыл, зачем ее спрашивал.
— Я никогда не видел тебя в этих краях. А если бы ты жила здесь, я бы запомнил.
Это была чистая правда.
— Откуда вы? — повторил он свой вопрос.
Закусив губу, она озадаченно посмотрела на проносившиеся торфяники и растерянно произнесла:
— Я не знаю.
Эйдан нахмурился. Прижав ладонь к ее щеке, он заставил ее посмотреть на него.
— Что вы имеете в виду? Вы стукнулись головой?
— Возможно, — ответила она, подняв плечо и отводя глаза.
Проведя ладонью по голове, Эйдан не обнаружил никаких ран и подозрительно спросил:
— Вы ведь не с Шотландской низменности?
Надо сказать, Шотландская низменность была их заклятым врагом, поскольку под предводительством короля Якова VI нещадно разоряла соседей. Если бы Сирена оказалась из Шотландской низменности, Эйдан посадил бы ее под замок и потребовал выкуп. Его казна была почти пуста, и хороший выкуп ему совершенно не помешал бы. Но Эйдану очень не хотелось думать, что между ней и тем сбродом, который населяет Шотландскую низменность, есть что-либо общее.
— А что это такое — Шотландская низменность?
— Нищий сброд, который живет по границам королевства.
— Тогда я точно не оттуда, — горделиво дернула головой принцесса.
— Я с самого начала не думал, что вы оттуда, — брезгливо сморщив губы, ответил Эйдан. — Но то, как вы выглядите, как говорите… Я бы наверняка запомнил вас.
— Неужели? А я-то думала, что у вас просто странные манеры, — с улыбкой ответила Сирена.
Эйдану она определенно нравилась, нравилась настолько, что ему было все равно, откуда она.
Но все же откуда она взялась здесь, черт возьми!
Эйдану меньше всего хотелось обременять себя женщиной, особенно такой, которая настроена на брак. И дело было даже не в его желаниях, а в том положении, в котором он оказался в последнее время. Набеги соседей и внутренняя борьба привели к тому, что казна была практически пустой, и ее едва хватало на жизнь верхушки клана.
Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, насколько разрушительным для казны мог оказаться брак правителя. Эйдан знал, что женщинам нельзя доверять, вот почему он не проводил ни с одной много времени. Он знал, как легко привязаться к ним.