Сирена направилась к выходу, но, вспомнив про монеты, остановилась у тяжелой дубовой двери. Завернув извлеченные из-под подушки монеты в до унылости простенький белый носовой платок, она сунула сверток под вырез платья.
Сирена не любила, когда паутина лезет в лицо, и, наученная опытом нескольких дней, захватила с собой палку, чтобы в темном коридоре сбивать шелковые свисающие с потолка нити. Перед ее лицом пролетел паучок, и, взвизгнув, она едва не поскользнулась. Изношенные ботинки, которые ей дали вместо туфель, были очень неудобными.
Держась за деревянные перила, Сирена спустилась по длинной деревянной лестнице и только здесь различила в гуле, который доносился из зала, низкие мужские голоса. Среди них она узнала и голос Эйдана. В ее сознании вновь возникли восхитительные воспоминания, и она задрожала.
Она глубоко вдохнула, давая себе слово не реагировать на Эйдана, и только тут увидела его. Он нес в зал длинный стол, который сзади держал другой человек. Рубашка Эйдана была распахнута, и Сирене были видны его сильные мышцы. Не в силах отвести взгляд, Сирена смотрела на бронзовый от загара торс воина и его сильные руки, на которых играла мускулатура.
Меж тем Эйдан шел в направлении лестницы, и Сирена невольно встретилась с ним взглядом. Вряд ли кто-нибудь мог сказать, что произошло в этот момент, но Эйдан остановился и, поставив край стола на пол, решительно махнул рукой:
— Сирена, уходите оттуда!
Зловещий гул повис в воздухе.
Перила провалились под рукой девушки и потащили ее куда-то вниз. Мужчины разом закричали что-то.
— Тихо! — крикнул Эйдан и бросился к лестнице. Вернее, под лестницу, на которой повисла Сирена. — Прыгай, я поймаю.
Но Сирена цеплялась за выступающую доску, боясь разжать руки.
— Отпускай же, я поймаю!
Сирена зажмурилась и разжала пальцы. Приземлилась она на руки Эйдана, который немного отступил, чтобы удержать равновесие. Когда Сирена открыла глаза, она увидела, что вокруг них вздымается облако пыли, а вокруг лежат гнилые обломки древесины.
Эйдан тяжело дышал, но пытался улыбнуться. Дрожащими от напряжения руками он поставил Сирену на пол.
— Маленькая, а тяжелая, — произнес он, пытаясь успокоить Сирену.
Эйдан старался не думать о том, что было бы, если бы Сирена не доверилась ему и не отпустила руки.
— Мне следовало бы предупредить тебя, — произнес он, показывая кивком в направлении лестницы.
Он давно видел, что доски сгнили, только вот отремонтировать не было ни времени, ни средств.
Сирена покачала головой, и ее длинные шелковистые волосы защекотали голую грудь Эйдана, отчего тот улыбнулся.