— Это я должна была понять, что там лучше не останавливаться, — успокоила его Сирена, проводя ладонью по его горячей груди.
Она двигала рукой вверх и вниз, чувствуя, как это успокаивает и ее.
— Бывает! — громко заметил Гэвин, выводя Эйдана из странного состояния опустошения.
Несколько человек уже обступили обломки, противно заскрипело дерево по камню. Кто-то подтаскивал поближе грубо сколоченные столы.
Эйдан осуждающе посмотрел на Сирену.
— Давай не будем продолжать, — сказал он. — Люди смотрят…
— О, — извиняющимся тоном ответила Сирена, убирая руку.
Эйдан усмехнулся и поцеловал ее в кончик носа.
— Пошли, — сказал он, ставя Сирену на ноги и любуясь ею.
Коричневое платье, которое показалось Сирене уродливым, было ей еще и велико, и его плечи постоянно сползали на бок, обнажая грудь.
— Думаю, Бет следовало бы подыскать тебе что-нибудь более подходящее, — сказал он, но его взгляд все еще горел, а пальцы гладили атласную кожу руки, поправляя платье.
Захватив в кулак складку, Эйдан снял кожаный ремень с головы и протянул Сирене.
— Обернись поплотнее, — сказал он.
Посмотрев на Эйдана с сомнением, она повернулась спиной и перевязалась ремнем. Эйдан меж тем тяжело дышал, перебирая пальцами длинные пряди волос. Как ему хотелось прижаться сейчас губами к сливочно-белой коже шеи Сирены… Однако он боялся, что не сможет сдержаться и поцелуем дело не ограничится. Дрожащими пальцами Эйдан обернул складку ремнем и завязал его.
— Так лучше? — спросил он.
— Намного, — кивнула Сирена. — Спасибо, что спасли меня… снова.
— Пойдем, что ли? — сказал Эйдан, отворачиваясь от Сирены и отшвыривая ногой оставшуюся на полу деревяшку.
Посмотрев еще раз на лестницу, он задумчиво протянул пряди волос сквозь пальцы.
— Еще один пункт, который придется включить в ремонт. Причем лестницу надо отремонтировать в первую очередь, — проговорил Эйдан и вдруг энергично тряхнул головой. — Почему, черт побери, здесь все рушится?
Сирена уперлась руками в обольстительно пышные бедра и осмотрелась вокруг.
— Да уж, все рушится, — подтвердила она.
Эйдан рассмеялся. На ее пусть даже правдивые замечания он не мог обижаться, особенно когда она высказывала их с таким серьезным видом. Серьезность так не шла ее милому личику, обрамленному завитками золотистых волос!
— Но у вас теперь достаточно денег, чтобы починить все это, — полушепотом проговорила Сирена.
— И я сделаю это благодаря тебе, — усмехнулся он.
— Эйдан! — прозвучал голос его брата. — Мы не знаем, сколько еще столов нужно.
Залюбовавшись на Сирену, Эйдан не заметил, как подошел Лахлан. Должно быть, что-то отразилось на лице девушки, потому что Эйдан спросил: