— Ну ты там всяким врачам особо не доверяйся, с заду не подставляйся — запоют о пользе организму, а сами раз к тебе с клизмой!
— Прохор, у тебя такой проникновенный голос, словно ты сам через это прошёл.
— А то, — затянувшись и пуская дым через нос, гордо ответил он. — Я ить по молодости ещё самого графа Суворова застал, Александра Васильевича. Простой он был человек, незатейливый, солдат лечил палками да народной медициной. Вот и мне довелось разок попасть под раздачу… Сам-то я утёк, благо ноги резвые, а семерых наших войсковой фельдшер так наклизмил отваром ромашковым, что хлопцы два дня на службу не выходили! Прямо у сортира палатку себе и поставили, чтоб недалече бегать. И не поспоришь же, ить приказ самого Суворова!
— Так тебе небось досталось потом?
— Вестимо, досталось, — улыбнулся в седые усы мой денщик, с головой уходя в романтические воспоминания молодости. — Словил нагайкою вдоль хребта, оно, конечно, боль ещё та… Я ж, прежде чем убечь, высыпал картечь, затолкал лекаря в пушку по самую макушку, поднёс фитилёк, а потом и убёг. А при таком катаклизме никому не до клизмы!
…Между тем из баньки, подталкиваемый рыжим ординарцем, чинно выплыл мой свежевымытый дядюшка, сияющий, как самовар у попадьи.
— Иловайский, а ты чего здесь штаны просиживаешь?
— Виноват, не подумал, — подскочил я, вытягиваясь во фрунт. — Не мог знать, что тут ваше законное место! Где прикажете продолжать просиживание?
— Нарываешься, — с удовлетворением крякнул дядя, пожимая руку Прохору. — Ладно, сокол грешный, покуда курьер царский с приказом не прибыл, разрешаю тебе до зари в увольнение. Сгоняй к своей ненаглядной, отметься чем надо, как положено. А то ещё убьют тебя к бесу за царя да отечество, а ты и потомства не оставил…
— Умеете вы подбодрить, ваше сиятельство. Мне Катеньке так и передать: дескать, по начальственной воле направлен к вам на размножение?
— Ты уж на меня-то всех собак не вешай, — тут же открестился он, прекрасно зная характер моей суженой. — Ну её, прелесть твою кареокую с закидонами опасными. С неё станется и не уважить седин генеральских.
А вот это поклёп. Катя как раз таки и уважит, да так уважит, что с её возможностями мало никому не покажется! Ничего, на месте сам разберусь…
— Разрешите исполнять?
— Валяй. Да тока Прохора с собой возьмёшь.
— Как консультанта по размножению? — недопонял я.
— А что ж, мы и в этом деле не пролетели! Старый кот зря не мяучит, молодых учит. Где помять, где куснуть, каким местом развернуть, где лаской, где галопом, чтоб не попасть в… куда не надо! Прощенья просим, Василий Дмитревич, заигрался я чегой-то, — вовремя опомнился мой бородатый нянька, едва ли не волевым усилием смиряя вконец распоясавшуюся музу. — Пойдём-ка мы по ветерку до ветру…