Максина, удивленная и озадаченная, посоветовала:
— А ты попробуй совсем расслабиться, Кейт. Не думай о том, что ты должна делать, а делай то, что тебе хочется. Я после этого всегда чувствую себя замечательно.
— Наверное, это потому, что ты француженка, — мрачно ответила Кейт.
— Чепуха, — возразила Пэйган. — Возможно, Франсуа просто не хватает опыта. А может быть, ему даже не говорили, что он должен делать. Когда Абдулле было шестнадцать лет, его отправили к специальному доктору учиться любви. На целых три недели! Представляете?! Мне было неудобно его спрашивать, сдавал ли он под конец какие-нибудь зачеты или экзамены.
В комнате повисла абсолютная вежливая и заинтересованная тишина. Пэйган тут же добавила:
— Не думайте, мы с ним ничего такого не делали, и вообще я вам больше ни слова не скажу.
— Если ты ничего больше не скажешь, то почему мы должны тебе верить, что все это правда, а не подновленная версия старых арабских баек? — требовательно спросила Кейт. — Мы рассказываем о себе, делимся своими секретами, чтобы в результате все мы знали больше о сексе. Не хочешь рассказывать, тогда и нечего слушать. Я к этому отношусь серьезно. Может быть, я ненормальная, у меня что-то не так. Меня это действительно беспокоит.
В разговоре наступила долгая пауза, затем Пэйган сказала:
— Ну если ты ненормальная, то и я тоже, потому что я чувствую все то же самое, что и ты… Но это было не с Абди, это было с Полем, и, если вы только кому-нибудь расскажете, я вас убью.
— Так, значит, ты все-таки этим занималась!?
— Да, — мрачно подтвердила Пэйган, — и это было омерзительно. Мне кажется, секс гораздо менее приятен, чем о нем говорят.
— По-моему, к нему надо привыкнуть, — заявила Максина, — как к устрицам.
— Да я их тоже не люблю. — Раздался громкий стук в дверь. — Входите!
Старик портье втащил в комнату огромную коробку, адресованную Пэйган. Пока она распаковывала ее, девочки с любопытством заглядывали ей через плечо. На этот раз оберточной бумаги в коробке не было. Вся коробка была заполнена мягким черным персидским каракулем. Пэйган вытащила его из коробки, обернула вокруг себя, а капюшон набросила сверху на свои каштановые волосы. В комнате повисла благоговейная тишина. Плащ-попона выглядел великолепно и доставал до самого пола.
— Господи, мама-то думала совсем о другом, — проговорила Пэйган. — Надо с ней посоветоваться, а то она мне такое устроит…
Девочки по очереди примерили накидку, после чего Пэйган отправилась звонить маме. Вернулась она через полчаса в сильном раздражении.
— Мама говорит, что раз уж она мне заранее разрешила, я могу принять этот подарок. Но накидка очень дорогая, и поэтому носить мне ее нельзя. Можно надеть ее только в Валентинов день, потому что не сделать этого означало бы нанести обиду. Но больше я ее надевать не должна.