Большекрылый серебристый самолет стоял в нескольких метрах от толстых стволов деревьев и почти касался своим правым винтом зеленых веток елей.
Сильно волнуясь, тяжело дыша, Сидоров подбежал к самолету. Солдаты на радостях стали качать на руках летчиков. Сидоров тоже подскочил к ним и начал помогать.
— Хватит, товарищи, хватит! — просила подбрасываемая в воздух женщина в комбинезоне. В ее голосе Сидоров почувствовал что-то знакомое, родное.
— Аня!
— Алеша! — обрадованно вскрикнула Листопадова.
— Аня! Родная моя! — растерянно протянул Алексей, и на его крупном грубоватом лице заиграл румянец.
— Ой! Да какой же ты молодец!
От счастья у Алексея закружилась голова. Та, о которой он так много думал все это время, стояла здесь, с ним рядом. Он снова увидел ровный ряд ее белых зубов. Она нервно теребила своими маленькими пальчиками пуговицу его гимнастерки, и он не мог даже собраться с мыслями, сказать ей что-нибудь нежное, теплое.
— Сродственники, что ли? — спросил кто-то из темноты.
— Ну да, родственники! — ответила девушка и, взяв Сидорова под руку, добавила: — Отойдем, Алеша… Я так волновалась…
— Аня! — окликнула ее пилот Ирина Барышева. — Вот командиры. Пожури их за площадку.
— Подожди! — отозвалась Аня. — Я сейчас приду.
— А за что журить-то! Сели ведь. И хорошо сели, — гремел в стороне оживленный голос полковника. — Другой, лучшей площадки, чем эта, здесь на тысячу километров не найдешь.
— Ну да, вы скажете! — возразила Барышева. — Можете разгружать машину. Привезли вам медикаменты, продукты, а от вас захватим раненых. Врач на путь следования у нас свой. Познакомьтесь, пожалуйста! — и Барышева представила комбригу женщину-капитана.
— Тоже женщина! — удивился полковник, пожимая протянутую руку.
— Да! — не без гордости ответила пилот. — У нас весь экипаж женский. И врач женщина, и санитарки тоже.
— Ну, вы просто молодцы, товарищи!. — похвалил их комбриг и, повернувшись к стоящему здесь же комбату, приказал: — Организуйте-ка, товарищ Черноусов, разгрузку самолета и погрузку в него раненых.
— Слушаюсь! — ответил майор и скрылся в темноте.
— А много у вас раненых?
— Не очень! Но в качестве нагрузки мы посадим к вам пять немцев. Пять немецких офицеров. Да еще каких! Эсэсовцев. Двух лейтенантов и трех майоров.
— Давайте! Мы и такой груз доставим! — засмеялась Барышева.
— Ну что же, товарищи! Пойдем ко мне в землянку. Угощу горячим чаем, — предложил Захарчук.
— Горячим чаем?
— Горячим, — подтвердил комбриг.
— Тогда пойдем, — согласилась капитан.
— Постойте! — воскликнула Барышева. — А куда же делась наша Листопадова?