Было ветрено, холодно и неуютно. Лес, все обильнее роняя багряную листву, гудел и шумел. Но вот застучали топоры, зазвенели пилы — и лес отступил. Поляна раздалась, стала просторней. Однако для посадки пассажирского самолета она все еще была маловата, и полковник приказал солдатам продолжать наступление на лес. Еще ожесточенней застучали топоры, зазвенели пилы, залязгали маленькие, отшлифованные землей солдатские лопаты.
Никита Назаренко и Алексей Сидоров работали вместе. Привстав на колени, они под самый корень пилили высокую красноголовую осину. Осина волновалась, шумела на ветру, потом покачнулась и медленно поползла в сторону. Ломая на своем пути сучья соседних деревьев, осина в последний раз прошумела хрупкими ветками и упала на разукрашенную багряной листвой землю. На какое-то мгновение в лесу воцарилась тишина. Примолкли и солдаты, услышав, как от падения этого дерева тяжко ахнула и содрогнулась упругая земля. Затем опять зашумел листопад, застучали топоры.
Только что сваленное дерево распилили на части, обрубили его ветки и все это унесли в глубь леса. Уносили в глубь леса и выкорчеванные пни, а ямы тут же засыпали землей, утрамбовывая ее наскоро напиленными сосновыми кругляками.
Земли пришлось носить много. Ее таскали также издалека, и с этой целью было сделано из плащ-палаток около сотни примитивных носилок, — единственное строительное приспособление, в котором не испытывали недостатка десантники.
Работа измотала солдат, и многие уже подумывали об отдыхе, но команды до самого вечера не последовало. Зато когда, наконец, наступил отдых, все заснули крепким, непробудным сном. А на следующее утро, отдохнувшие и посвежевшие, солдаты снова принялись за работу, оглашая лес повизгиванием пил, стуком топоров и лязгом лопат. Как и в минувший день, они работали споро, будто настоящие лесорубы.
Размеры лесного аэродрома с каждым часом становились все больше и больше.
Три дня и три ночи трудились десантники, а на четвертую к ним прилетел самолет. Он долго кружился над кострами, почти касаясь своим выпущенным шасси крон высоких елей, потом пошел на посадку.
Все затаили дыхание.
— Хотя бы сел! Не разбился бы только! — нервно теребя пилотку, тихо произнес Сидоров.
Самолет включил фары, коснулся земли и побежал по площадке. Он осветил огнями черную и плотную стену опушки леса и мчался прямо на нее.
— Разобьется! — крикнул Сидоров и отвернулся, чтобы не видеть аварии.
— Ур-ра! — загремело на противоположном конце площадки.
— Сел, товарищи, сел! — обрадованно закричал Сидоров и побежал к самолету.