— Пока рановато, да и не справиться вам с ними, — строго говорил он. — А в общем это хорошо, что у вас есть уже оружие. Когда потребуется, я вам дам знать, что надо делать.
И Ленька и его дружина терпеливо ждали такого сигнала. Потихоньку от Савелия Лукича они все-таки прикончили двух гитлеровцев и одного полицая-инспектора. Все это было сделано очень ловко на дороге в двадцати пяти километрах от Сахновки.
Эта удача окрылила ребят, и они, несмотря на запрет Савелия Лукича, стали подумывать о более крупной операции. С этой целью они и собрались дождливым осенним утром на квартире Леньки Кабанова. Однако разговор вели о другом, так как на этот раз Ваня Хворостов привел с собою нового человека — смуглого шестнадцатилетнего Петю.
Петя был из хорошей семьи. Его два старших брата служили в Красной Армии, а отец партизанил в отряде Колодченко, но, несмотря на это, Ленька недолюбливал товарища. И на это у него были все основания: Петя был не в меру любопытен и хвастлив. Поэтому посвящать его в дела боевой дружины ему не хотелось, но коль уж Ваня Хворостов привел его, делать было нечего: пришлось кое-что рассказать. Однако Пете этого было мало. Он без конца расспрашивал Леньку то о том, то о другом и, когда разговор зашел об успешно действующей на Левобережной Украине Советской Армии, вдруг возразил:
— Сбрехнул тебе кто-то, а ты и уши развесил.
— Что ты сказал? — изменившись в лице, переспросил Ленька.
— А вот то самое! Кто тебе поверит, что Красная Армия подошла к левому берегу Днепра, когда я точно знаю, что немец все еще в Москве сидит.
— Дурак ты, вот ты кто! — зло обругал его Ленька.
— Может быть, да только я сам сегодня слышал, как Тришка с обер-лейтенантом разговор про это вели. И еще обер-лейтенант сказывал Тришке, что фронт проходит не на Украине, как ты говоришь, а уже где-то в Сибири.
— И ты поверил?
— А кто его знает, может, он и правду сказал.
— Ну тогда слушай… Во-первых, такой разговор они затеяли при тебе нарочно, так как уже знают, что ты человек по натуре болтливый и, конечно, об этом начнешь всюду звонить. Это раз! А во-вторых, знай, что наша матушка Москва никогда под немцем не была и не будет. Я тебе точно говорю, что она так же стоит, как и стояла. Кишка тонка у фашистов взять ее. Попробовали, да обожглись. И под Сталинградом тоже жару дали им. Помните, как они три дня носили черные повязки?
— Помним, — ответил за всех красноголовый Ваня Хворостов.
— Так это они траур справляли по своим погибшим армиям. Там им устроили котелок, — Ленька подмигнул при этом Леше Куценко, — в который, как говорят, вошло совсем немного.