— Я тоже так думаю. Гитлеровец теперь не тот, что в сорок первом году. Тогда ведь они все больше нахрапом лезли. Такие, черти, самоуверенные были. Помнится, взяли мы под Ржевом одного такого. Прямо посмотреть не на что. И что вы думаете? Стал его наш комбат допрашивать, а он ему предлагает: дескать, если хотите, господин офицер, живым остаться, то сдавайтесь мне со всем своим батальоном, а я, говорит, за это похлопочу перед своим начальством, чтобы вас крестом наградили. Вот, брат, какими они нахалами в начале войны были. Или вот еще один случай был…
— Подожди, Вася, помолчи немного, — вытянув свою длинную шею, перебил его Кухтин. — Вроде кто-то кричит?
Солдаты насторожились. Слева, метрах в пятидесяти от них, в густом кустарнике кто-то возился. Явственно доносился хруст сломанных кустов.
— А ну, пойдем посмотрим! — предложил Сидоров.
— Пошли! — торопливо вскочив с земли, отозвался Кухтин.
Они подошли к кустарнику, раздвинули его и увидели сцепившихся в драке двух человек, одетых в красноармейскую форму.
— Это еще что такое? — сердито закричал Сидоров, видя, как один из них, подмяв под себя другого, выхватил финку.
Сидоров бросился вперед, чтобы разнять их, но в это время в воздухе мелькнуло отполированное лезвие ножа, а вслед за ним прижатый к земле человек тяжело простонал. Сидоров схватил за шиворот преступника, скрутил ему руки и только после этого взглянул на неподвижно лежавшего на земле человека.
— А-а! — удивленно вскрикнул Алексей, признав в нем ординарца Колодченко. — За что же он тебя?
Партизан поднял с земли голову, вскинул уже тускнеющие глаза на Сидорова.
— Командира спасите… — и умер.
Сидоров сначала подумал, что это поссорились между собою партизаны, но когда он услышал из уст умирающего просьбу спасти Колодченко, догадался, что это был налет диверсантов, переодетых в красноармейскую форму. Но где же Колодченко? Он осмотрелся по сторонам и неожиданно услышал шум в чаще.
— Скорее туда! Колодченко спасайте! — закричал он изо всех сил.
Кухтин, Будрин и Ванин, ломая кусты, бросились на выручку партизанского вожака. Вдруг раздался выстрел.
Кухтин вздрогнул: «Не успели!» И тут же, увидев медленно поднимавшегося с земли Колодченко, облегченно вздохнул.
Командир отряда, имевший привычку носить пистолет не в кобуре, а за поясным ремнем, долго не мог выхватить его. И когда ему это удалось, он выстрелил в бок навалившегося на него человека.
Колодченко встал, отряхнулся и, встревоженно посмотрев в кусты, тихо спросил:
— А что с Михаилом? Жив?
— Убили, — так же тихо сообщил Кухтин.