– Чётких, извини, нету, – вильнул взглядом Назаров. – Не, по поводу – «как выбраться» имеются определённые наработки. Вдоль кромки обрыва тянется узкая, но достаточно глубокая горная трещина. Осталось только выбрать – в какую сторону пойти. Там, правда, от души навалено крупных камней с острыми гранями и толстых трухлявых веток. Но, ничего, как-нибудь пробьёмся. По крайней мере, попробовать стоит…. Что же касается, Птичка, твоего первого вопроса. Ума не приложу, что делать. Оставить Наоби здесь, привязанной к дереву? А рядом пристроить «теневой» компьютер и прибор-определитель? Не знаю, право. Возможны, что называется, нестандартные варианты и негативные последствия. Нянька может обладать важной информацией, которая окажется для «теневиков» бесценной…. Прихватить компьютер и приборчик с собой? А потом – одновременно – сбросить их с обрыва? Спорный вариант, как ни крути…. Есть, конечно, и другой путь. Кардинальный, так сказать. Но в этом раскладе я не советчик. Типа – по морально-этическим соображениям.
– Наоби сказала, что «теневики» сразу же узнают о её смерти, – дополнила Натка. – Мол, «маячки» каким-то хитрым образом замкнуты на неё. На неё живую, имеется в виду. Так что, ребус оказался достаточно заковыристым…
Неожиданно со стороны разлапистого дерева, щедро облепленного тёмно-золотистой листвой, долетел старческий, безжизненно-монотонный голос:
Над седой волную – солнце ярко светит.
Над вчерашней лужей – ветерок свистит.
Почему так грустно – жить – на этом Свете?
Почему – так тошно? Кто мне объяснит?
Почему так грустно – жить – на этом Свете?
Почему – так тошно? Кто мне объяснит?
Дальняя дорога – снова в Путь позвала.
Дальняя дорога, трудная стезя.
И играл оркестрик – на краю причала.
И хмельно орали – вслед – мои друзья.
И играл оркестрик – на краю причала.
И хмельно орали – вслед – мои друзья.
А тебя там не было. Вот, такая песня.
Жёлтый лист – доверчиво – тихо прошептал,
Мол, не быть вам, голуби, никогда уж вместе.
И согласно скрипнул – старенький причал…
Песенка – так же неожиданно, как и началась – прервалась.
– Ты что же, подруга? – охнула Натка. – Ты её….
– Очень надо, – обиженно поморщилась Аша. – За кого, Птичка, ты меня принимаешь? За отвязанную и беспринципную мирранскую аристократку, чуждую чести и добродетели? Ошибаешься, подруга аномальная…. Я, просто-напросто, лишила свою старенькую няньку памяти. Совсем-совсем-совсем. Теперь она – как младенец. Пусть начинает жизнь заново, как говорится, с чистого листа. Если, конечно, получится…. И ещё. Я отдала её девственно-чистым мозгам чёткую команду. Мол: – «Следовать, не жалея ног, к Жёлтому замку…». Это такое поместье, принадлежащее двоюродной папиной сестре, высокородной леди Серветт и расположенное в глухой и непролазной провинции. Дорога, которая ведёт к поместью тутошнего барончика, устремляется потом, как раз, в ту сторону…. Заканчиваем болтать, и занимаемся делами. Как то. Отвязываем мою няньку от дерева. Забрасываем за её плечи вещмешок с «маячками». Связываем все имеющиеся в наличие верёвки в одно целое. Спускаем Наоби с обрыва вниз. Пусть отвлечёт на себя «теневых» преследователей. Узел на верёвках я – после завершения спуска – так и быть, «развяжу». Инструктаж закончен. За дело, соратники…