– Юль, не волнуйся, я все возьму на себя! – гордо выпятил грудь Толик. – В смысле, я могу съесть салями, раз Зое Терентьевне она не подходит.
– Юлия, откуда продукты?! – повторила соседка сурово.
– Зоя Терентьевна, вы только не волнуйтесь! Это чистая благотворительность.
Юлька замялась. А что она могла сказать?! Наверняка Зоя Терентьевна посчитает этот пакет мелкобуржуазной подачкой – и будет сто раз права! Но не объяснять же ей, что на Юльку при виде рокового брюнета временно нахлынуло помешательство и она сделала то, что сделала. Влюбилась! Нет! Смалодушничала! Нужно было вернуть ему пакет. Впрочем, у нее еще есть шанс вернуть пакет, только пустой, потому что Толик, пока она раздумывала, нарезал колбасу, половину которой уже съел. Не менее плотоядно он оглядел и другие изыски.
– И кто же этот загадочный благотворитель? – прищурилась Зоя Терентьевна. – Уж не тот ли привлекательный молодой человек из соседнего коттеджа?
– Что?! – всполошился Толик. – Привлекательный сосед?! Юля! Верни ему продукты! Я отказываюсь есть утку по-пекински!
– Тогда ее съем я, – хмыкнула Юлька и села за стол.
– А я налью чая, – вздохнула старушка. – Ох, – она встала у плиты и схватилась за сердце, – закололо что-то.
Юлька сорвалась и кинулась к аптечке, проклиная свое обжорство и влюбчивость в неизвестно кого. Впрочем, имя у него красивое – Сергей, Сережа, Серж…
Пока Юлька хлопотала над старушкой, Толик, жуя, выговаривал женщинам все, что он думает по поводу благотворительности и отдельно взятых благотворителей. Суть сводилась к одному – непримиримым противоречиям между диаметрально противоположными представителями социальных слоев населения. Мало того, Толик был уверен, что Юлька позволила себе взять голландский сыр (который он находил отвратительным на вкус, доедая его последний кусок) и прочие припасы исключительно из-за психологии жертвы…
– …и с ней нужно бороться, – заключил он.
– С психологией или с жертвой? – уточнила Зоя Терентьевна, которой заметно полегчало от его длинного монолога.
– С психологий, – уточнил Толик. – Вам уже лучше?
– Да, все прошло, и я опять готова в бой!
– Давайте сначала доедим эту треклятую утку! – предложила Юлька.
– А что там еще осталось? – заглянул в пакет Толик.
– Ешьте утку, Анатолий! – строго прервала его изыскания Зоя Терентьевна. – Моему сердцу вреден лишний холестерин.
Через полчаса от продуктов остались одни воспоминания.
– Ладно, – сказал Толик, с недоверием глядя на Юльку. – Я не имею права вмешиваться в твою, Юль, личную жизнь, но…
– У меня нет никакой личной жизни, – прошипела ему та в ответ. – Только общественная!