Миллионную армию сумел собрать Мамай, превзойдя этим Наполеона Бонапарта и достигнув уровня Первой мировой войны, зачем же тогда ему понадобились несколько тысяч европейских наёмников, ведь они «погоды не делали»?
Замысел был тот же, что и в истории с Анной, — Мамай и не думал использовать наёмников в сражениях при разгроме Руси, рассчитывая обойтись своими силами. Потом он щедро одарил бы их из захваченной добычи и отпустил бы домой — пусть идут в Европу и рассказывают, какую огромнейшую армию имеет Золотая Орда.
Когда же через год-другой Мамай бросился бы на Запад, то впереди его армии бежал бы страх, а это уже часть победы — умён был Мамай, мечтавший о мировом господстве!
Но все мечты талантливого (как ни странно) авантюриста вдребезги разлетелись при ударе о Стену Стальных Русских, желавших только освободить и защитить свою страну, позволить ей жить своей жизнью без «симбиоза» с «сюзеренами-грабителями» …
Когда Мамай увидел, что Стена остановилась и лишь в одном месте продолжала отступать, растягивая фронт и образуя ослабляющий её прогиб, то он понял: это последний шанс добиться победы, когда можно разорвать сплошную «стену щитов» и навязать русским индивидуальный рукопашный бой. Потому он и бросил в атаку всё, что у него ещё было в резерве, — личную охрану-гвардию и европейских наёмников. Понял ли потом хан Мамай, что прогиб был заранее продуманной русскими ловушкой для его лучших частей, уже не узнать никогда…
Уже захлёбывались донской водой телохранители и наёмники, когда в последний раз взревели русские трубы. Они трубили… атаку, и обескровленная ордынская армия, ещё пытающаяся оказать тщетное сопротивление разворачивающемуся на правом фланге бронированному Засадному «катку», вдруг с ужасом увидела, как медленно, по-прежнему соблюдая строй, двинулась на неё страшная Русская стена.
Никто из ордынцев не увидел, что прошла она всего несколько десятков шагов, — бросая оружие, они без оглядки мчались в тыл, к лошадям. Не все успели добежать до них, ещё меньше сумели домчаться до Красивой Мечи, и лишь жалкие остатки ещё утром величайшей в мире армии смогли переправиться на другой берег…
«Тогда считать мы стали раны, товарищей считать». Пересвет, две сотни воинов Сторожевого полка, князь Микула Вельяминов, князья белозерские Фёдор Романович и его сын Иван, воевода Тимофей Валуй Окатьевич да воевода Лев Морозов, да воевода Семён Мелик, да Андрей Серкизов, пал и Михаил Бренко, что был одет в доспехи великого князя Дмитрия Ивановича Московского.
С Пересветом и воинами Сторожевого полка всё понятно, но остальные были людьми знатного происхождения, они-то почему погибли?