— Как я уже говорил вам, Равелла, у вас совершенно искаженное представление как обо мне, так и о моем характере. Однако найдется немало людей, чтобы указать вам на ваши ошибки.
— Я поступлю с ними как с Адрианом. Я ударю их по лицу.
Брови герцога поднялись.
— Гарриэт введет вас в общество. Ей придется объяснить вам, что юные леди не должны так вести себя.
— Я уже сказала леди Гарриэт, что и вы, и она зря теряете время. Я никогда не буду элегантной светской дамой. Но мы собираемся вместе развлечься. Я имею в виду нас троих. Пекки, вы ведь будете с нами, да?
Герцог улыбнулся:
— Хотел бы я знать, получу ли я подобное приглашение через несколько месяцев? К тому времени у вас будет столько приглашений и вы будете так заняты, что у вас не найдется для меня и пяти минут.
— Вы же знаете, что это неправда. Я скорее буду с вами, чем с кем угодно еще. Мы будем обедать с вами?
— Если хотите, — ответил герцог.
Равелла подпрыгнула от радости:
— Это чудесно! О боже, я хотела бы одно из новых платьев, а то вы сочтете нас плохо одетыми, особенно по сравнению с дамами вчера вечером.
Герцог посмотрел на Гарриэт.
— Мы не хотим надоедать тебе, Себастьян, — робко сказала она.
— Уверяю тебя, Гарриэт, я никогда не позволю, чтобы мне надоедали, — ответил герцог.
В холле герцог ожидал леди Гарриэт и Равеллу. Он стоял спиной к огромному, украшенному резьбой камину и, казалось, был совершенно равнодушен к уходящим минутам, которые отбивали высокие дедушкины часы, стоящие в обрамлении изумительно выполненных скульптур Венеры и Меркурия.
Только Неттлфолд, старый дворецкий, выглядел взволнованным, стоя в конце длинной цепочки лакеев. Он прекрасно понимал, что опаздывать на обед в Белчестер было очень дурным тоном.
Волнение по поводу первого выхода Равеллы в свет охватило весь дом. Прислуга говорила об этом всю последнюю неделю, а теперь даже горничные и прислуга ниже рангом столпились у стен, чтобы видеть, как Равелла будет спускаться по лестнице.
Но в доме привыкли к герцогу, а сегодня всех волновало появление женщин. Один из лакеев даже позволил себе оглянуться через плечо на лестницу, за что немедленно получил упрек от Неттлфолда, строго призвавшего его к порядку.
Наконец наверху началось какое-то движение. Однако не Равелла, а леди Гарриэт медленно спускалась по лестнице, обеими руками придерживая платье. Герцог повернулся к ней и увидел перед собой женщину, совершенно не похожую на ту спокойную, смиренную особу в трауре, которая неделю назад приехала в его дом.
Леди Гарриэт была одета в серебристо-серое платье из флорентийской тафты, расшитое звездочками. В нем не было ничего печального или траурного. На грудь она приколола букетик роз. Платье было сшито придворным мастером. Блеск материала добавлял теплые тона коже Гарриэт и подчеркивал ее темно-каштановые волосы.