Нереальную идиллию нарушал плачущий мяч.
– Земля слезам не верит! – сурово сказал я. – Рассказывай, Варфоломеев, что это за маскарад? Почему ты Колобок? Тут что, лаборатория генной инженерии?
– Это все она, проклятая старуха! – затараторил Варфоломеев, давясь слезами. – Мы прилетели и говорим, чтобы сматывала свой музей. А она – ни в какую. К столу позвала, расстегаи в рот сует, будь они прокляты, квасом хмельным поит. И все про свой Музей Сказки твердит, в смысле, что надо сохранить.
Мы, значит, Диспетчеру звоним – так, мол, и так, что делать? А ты же его знаешь, он разорался – дай, говорит, старухе двадцать четыре часа, чтобы съезжала – и ни минуты больше.
Ну, тут все разнервничались, ситуация стала накаляться – Диспетчер орет, старуха плачет, кот ее, сумасшедший, кричит: «Дайте “Вискаса” свежего, а то всех порву!..»
Ну, в общем, у Соловья нервы не выдержали, и он на землю окурок бросил. Старуха аж взвилась – вы, кричит, специально окурок на сухую траву бросили, чтобы меня пожарники закрыли!..
Мы ей говорим – бабуля, успокойтесь, какие пожарники – завтра в любом случае тут все бетоном зальют!..
Колобок Варфоломеев трагично замолчал.
– Я понял, – сказал он. – Никогда нельзя говорить старым людям про бетон.
– Почему? – удивился я.
– Не знаю, может, им это про кладбище напоминает, и они сильно расстраиваются, – неопределенно сказал Варфоломеев. – А может старуха левый бетон покупала, когда музей строила, и он потрескался?
Колобок вздохнул и горестно продолжил:
– В общем, как только мы про бетон упомянули, старуха сразу как-то успокоилась, но стала чернее тучи. Ладно, говорит, я все поняла, сейчас пойду, вещички соберу, а вы пока на кроватку ложитесь, отдохните перед дорогой. Мы говорим – спасибо, мы лучше погуляем. И тут, поверишь, как-то сразу погода испортилась. Только минуту назад солнце светило – и вдруг дождь пошел со снегом. И как мы ни поворачиваемся, снег почему-то в лицо бьет. А мы еще квасу старухиного напились, ноги у нас тяжелые, глаза слипаются… Короче говоря, мы на старухину эту кровать и прилегли.
Тут грохнуло что-то, и все!..
– Что «все»?
– Перевоплотились мы! – с народным отчаянием взвыл Колобок.
– М-да, страшная какая-то сказка получается, – я сочувственно покачал головой.
– Какая сказка – триллер это! – всхлипывая, продолжил Колобок. – Представляешь, только я стал приходить в себя от этого кваску хмельного, только глаза открываю – смотрю, а я круглый, ног-рук нет, на тарелке лежу, а надо мной стоят Леший, Соловей-Разбойник и Волк.
У всех стопки водки налиты, и Леший, подонок, нож в руках держит и говорит: «Ну, ребята, нашего товарища, конечно, жаль, но голод не тетка, – так ведь в народе говорят?»