— Гриш… А это устройство, которое ты ликвидировал. От него хоть что-нибудь осталось?
— Нет, Минька, — виновато сказал он. — Совсем ничего…
Вот так. Ни доказательств, ни свидетелей… Вчера бы мне такое и в голову не влетело…
— А ну-ка покажи, как ты там чего нажимал! В механизме этом… ликвидации…
Гриша нацарапал прутиком на асфальте квадрат и разделил его на четыре части. Четыре квадратные кнопки впритык друг к другу. Левую верхнюю — раз, правую нижнюю — два раза, правую верхнюю и левую нижнюю — одновременно, и еще раз — левую верхнюю. Система…
— А откуда узнал, как нажимать надо?
— Там было указано…
— Гриша! — с угрозой проговорил я. — Ох Гриша!..
— Что? — испуганно отозвался он.
— Я же их видел вчера, Гриша! Я с ними дрался вчера, понимаешь? И дурачками ты мне их тут не изображай! Ангелы небесные — техника у них без охраны… Ты себя вспомни — каким ты был, когда от ангелов этих сбежал! Сам после смены с ног от усталости валится, а морда — счастливая!..
Невесело усмехаясь, Гриша смотрел куда-то поверх деревьев.
— Физическая усталость… — выговорил он чуть ли не с нежностью. — Это еще не самое страшное, Минька. Здесь хотя бы никто у тебя не спрашивает, о чем ты думаешь в данный момент…
— А там?
— А там спрашивают, — тихо ответил он, и опять неизвестно откуда взявшийся знобящий сквознячок заставил меня поежиться.
ПОНАЧАЛУ Я ДАЖЕ не мог понять, о чем он говорит. Грише то и дело не хватало наших слов, и он либо заменял их своими, либо переводил так, что запутывал все окончательно. Голова у меня гудела и шла кругом. Мерещились, например, какие-то огромные соты типа осиных, и в каждой — по Грише Прахову. Потом в соты эти ни с того ни с сего вдвинулся вдруг самый обыкновенный коридор, в котором Гриша встречался с каким-то человеком и почему-то тайно…
Потом вроде бы мало-помалу кое-что начало проясняться. Насчет закона, правда, который Гришка нарушал, я так ничего и не понял. И не пойму, наверное. А вот насчет наказания… Страшноватая штука, честно говоря: что-то вроде бойкота. Ни тюрем, ни лагерей — ничего… Просто разговаривать с тобой никто не станет. Вернее, как… На служебные темы — пожалуйста, сколько угодно. А начнешь с кем-нибудь, ну, скажем, о погоде — он идет и тут же тебя закладывает…
— Погоди… А… с матерью, например? Гриша вздохнул.
— Видишь ли… Боюсь, что это будет трудно объяснить… Словом, я не знаю, кто мои родители. Это вообще запрещено знать… Иначе нарушается принцип равенства…
— Что… серьезно?.. Гриша не ответил.
— Да, — сказал я. — Житуха… Ну ладно, давай дальше…
Дальше — проще. Несмотря на все запреты, нашелся человек, с которым Гришка мог болтать о чем угодно. Она…