Сверху на голову ему посыпалась струйка хвои. Эрних скосил глаза на неподвижно замершего Дильса, подпрыгнул, ухватился за сук, подтянулся и исчез в переплетении ветвей.
Гильда он настиг почти у самой макушки. Тот сидел, слегка покачиваясь на тонкой, гибкой ветке, и, положив на единственное колено иссеченную зарубками кость, смотрел на крупные яркие звезды, затмевавшие своим блеском мелкую, словно икра луны, туманную россыпь. Вдали слабо светились острые горные вершины, казавшиеся теперь, после долгого тяжелого перехода, совсем недостижимыми.
— Куда мы идем, Гильд? — тихим голосом спросил он, опускаясь на ветку по другую сторону ствола.
— Домой, — усмехнулся старик, поглаживая ладонью длинную редкую бороду.
— Но ведь наш дом — Пещера, — сказал Эрних, — разве не там мы родились и выросли?
— Это наш земной дом, — сказал Гильд, — но есть и другой…
— Тот, откуда прилетели тэумы?
— Тэумы? — Гильд опять посмотрел на кость и снова поднял голову к звездам. — У тэумов нет дома — они забыли его.
— Но кто они? Ты знаешь?
— Посланцы Неба, — сказал Гильд, — Неба, породившего и эти Звезды, и эту Землю, и все, что на ней…
— Ты хочешь, чтобы мы вскарабкались на те далекие вершины и попытались взлететь, размахивая руками в подражание нашим предкам Воронам? — усмехнулся Эрних.
— О, это совсем не трудно! — воскликнул Гильд. — И руками махать не надо… Вот, смотри!
С этими словами он отделился от ветки, чуть поднялся и повис между еловыми верхушками, глядя на Эрниха веселыми, улыбающимися глазами.
— Но я так не умею! — чуть слышно прошептал Эрних.
— Я тебя научу, — сказал Гильд, плавно возвращаясь на свою ветку, — но это не сразу. Не сейчас.
— Завтра?
— Нет. Ты нетерпелив, как ребенок. Завтра нам предстоит другое…
С этими словами он опять посмотрел на обломок кости, уравновесил его на своем гладком колене и слегка толкнул пальцем один конец. Плоское изогнутое ребро задрожало, повернулось и замерло, указывая острым концом на правую заднюю лапу небесной владычицы Медвы, украшенную сияющим кристаллом огромной голубой звезды.
— А что будет завтра? — спросил Эрних.
Гильд не ответил. Он сложил перед собой узкие сухие ладони, запрокинул лицо к огромной сверкающей чаше неба и быстро-быстро зашевелил губами, произнося неизвестные Эрниху заклинания, в которых тот мог лишь разобрать часто повторяющееся имя Медвы.
— Спаси и сохрани племя наше, — вдруг забормотал старик по-кеттски, — и не дай ему сгинуть до последнего человека, не дай бесследно исчезнуть в лоне матери твоей Земли, ибо и тебя родила она когда-то, извергнув лаву и камни сверкающие из темных недр своих, принявших в себя семя Неба Отца нашего!