— Бэрг! — воскликнул он, кулаком ударяя себя в грудь.
— Сконн! — ответил вяг, коснувшись двумя пальцами лба и густой рыжей бороды под нижней губой.
По его знаку Бэрг взял из связки длинный прочный кол и под тупым углом вогнал его в расщелину между бревнами. Янгор пропустил два бревна и вогнал еще один кол. Выставив таким способом пять кольев, охотники раскатали полог и вздели его на верхушки, образовав изогнутую меховую полость, похожую на крыло летучей мыши. Ее тут же наполнил слабый, но настойчивый ветер, колья выпрямились и едва не вырвались из расщелин, и тогда вяг положил поверх шкуры длинную жердь и жилами привязал к ней верхушки кольев. Затем он взял две веревки, привязал их к концам жерди и, взяв один свободный конец в руку, протянул другой Бэргу. Теперь растянутым на кольях пологом можно было немного управлять, поворачивая его то в одну, то в другую сторону.
Гильд еще раз посмотрел на плавающую в чаше щепку, подождал, пока она замрет посреди глиняного круга, и опять перебросился с вягом несколькими фразами, где часто повторялись слова «Синг», «суша» и «айны». Затем они оба уселись перед чашей и, не обращая внимания на подозрительное и даже враждебное любопытство окружающего народа, стали встряхивать воду, вынимать и опускать в нее щепку, поглядывать на склоняющегося к выпуклой черте между небом и водой Синга и, привставая на пальцы, вглядываться в горизонт по ту сторону полога, растянутого на кольях. Свой конец веревки вяг передал Янгору, ухватившемуся за него двумя руками, словно боясь, что тот внезапно оживет, обовьется петлей вокруг шеи и придушит или утянет в воду.
Наконец, договорившись до чего-то определенного, вяг отошел на корму, где Дильс и Свегг в растерянности передавали друг другу вяло мотающийся конец рулевого бревна, а Гильд подозвал Эрниха.
— Вот, — сказал он, передавая ему чашу с щепкой, — острие указывает сюда, а плыть надо сюда… — Он ткнул пальцем в глубокую зарубку на толстом глиняном борту чаши. — Встанешь на носу и будешь держать свой клинок так, чтобы плот все время двигался в направлении этой зарубки, — только так мы достигнем страны айнов.
Эрних взял чашу, перешел на нос плота и встал перед пологом, закрывавшим от него весь народ наподобие бока большого неведомого зверя с проступавшими редкими ребрами. Посмотрел на щепку, на волнистую гладь безбрежной, слабо шелестящей воды и, выдернув из-за пояса клинок, поднял его над головой. За его спиной началось какое-то движение, заскрипели колья, плеснуло рулевое бревно, плот развернуло, и теперь он двигался как раз в том направлении, куда указывал клинок. Потом Гильд сменил его, выставив над головой одну из своих подпорок. Эрних зашел за полог, увидел, что женщины уже разделили мясо для вечерней трапезы, сел и стал раздавать его в протянутые раскрытые ладони. Рысенок перебрался под защиту полога вместе с остатками лососиного хвоста и уснул, свернувшись плотным пестрым клубком. Пили воду, еще остававшуюся в кувшинах после дождя, не решаясь беспокоить Гильда. Кто-то из детей попробовал было ладонью зачерпнуть той воды, что проступала между бревнами, но Мэгея так больно вцепилась ногтями в его ухо, что ребенок взвизгнул и выплеснул воду на грудь Кьонда. Брызги попали в рану между ребрами, раненый проснулся и застонал от неожиданной боли, вызвав робкий испуганный ропот среди жриц и женщин.