Бухнулся Карпушка на колени, ткнулся ничком в землю, покорно ожидая кнутобойства.
Спустились со сруба двое плотников с топорами. Подошел к Капусте и Семейка Назарьев, недобро блеснув на господина глазами.
— Пошто кнутом человека увечишь? Неправедное дело вершишь.
— Кнут не бог, а правду сыщет. Не встревай!
Семейка насупился, широким плечом повел и топор к рыжеватой бороде вскинул.
"Ишь какие у князя мужички крамольные. Нешто с кнутом не свычны?" пронеслось в голове Капусты. Однако второй раз Карпушку не ударил. Еще ноги протянет мужичонка. А с мертвого ни пожилого, ни оброка не вытянешь.
Митрий Флегонтыч приметил возле сруба веревку, поднял ее с земли и молча привязал Карпушку к конскому седлу.
— Указывай, чертов сын, где остальные мужики прячутся.
Карпушка жалостливо заморгал глазами, затряс бороденкой.
— Не пытай, батюшка Митрий Флегонтыч. Уж лучше разом меня пристукни. Деньжонок у меня все едино за пожилое нету.
— Умел брать ‑ умей и долги отдать, сатана, ‑ строго произнес Капуста и тронул коня.
Карпушка качнулся всем телом и, низко опустив голову, потащился за наездником.
— Худо дело, братцы. Нелегко придется подушкинским мужикам, ‑ хмуро проронил Семейка и, воткнув топор в комель бревна, добавил: ‑ Надо Исая кликать. Мужик он разумный, может, дельный совет даст. Иначе пропадут новопорядчики.
Исая Болотникова страдник разыскал возле двора, где он на деревянном обрубке с железной бабкой отбивал косу‑горбушу кузнечным рушником. Возле него расположились Пахом Аверьянов и Афоня Шмоток. Захарыч месил в корыте глину, а бобыль, вытянув босые ноги под телегу, чинил хомут, без умолку рассказывая мужикам свои затейливые побасенки.
— Капуста на селе, Исай Парфеныч, ‑ поздоровавшись с односельчанами, зачал Семейка и поведал старожильцу о нахлынувшей беде на подушкинских крестьян.
Исай отложил в сторону косу, задумался, как всегда не спеша с ответом. Новоподрядчикам мудрено помочь. Митрий Капуста по цареву указу прав: заповедные лета на Руси. Мужик должен возле господина сидеть без выходу, покуда государь Федор Иванович про Юрьев день не вспомнит. С беглым людом у господ разговор короткий. Вначале кнутом исполосуют, затем как должников на вечную кабалу посадят. Так и замучат, покуда вовсе ноги не протянешь. Нет, понапрасну беглые мужики в наше село подались. Уж лучше бы на вольные земли шли. У нас свои‑то страдники от княжьих неправд и тягот бегут. За два года до трех десятков из Богородского ушли… А про Митрия Капусту на селе наслышаны. Ратник он отменный, а в земле ничего не смыслит, да и пропойца, каких свет не видел…