— Айда по избам да баням. Чую, здесь беглый люд прячется.
Однако своих крестьян Митрий Флегонтыч в селе так и не обнаружил. И лишь в избе Исая Болотникова едва не произошла заминка. Когда Капуста с холопами вошел в избу, Болотников и Пахом Аверьянов сидели на лавке и чинили порвавшийся бредень, а возле них шумно гомонили с десяток чумазых, полуголых ребятишек.
Митрнй Флегонтыч одному из холопов приказал проверить конюшню и баню, а сам, пытливо взглянув на мужиков, приступил с расспросами.
— Говорите без утайки, где моих крестьян спрятали?
Исай отложил моток дратвы с колен, поднялся с лавки и немногословно ответил:
— Сеятелей твоих в вотчине нет, государь.
— Куда же они подевались, старик? Правду молвишь ‑ полтину отвалю.
— Русь велика. От худого житья есть где укрыться. А полтину спрячь. Не к чему это…
— Воровское семя! ‑ зло проговорил Капуста и хлопнул дверью.
В избе остался дворовый лет тридцати, приземистый, светло‑русый, в драной сермяге и лыковых лаптях. Подошел к одному мальчонке, подтолкнул его к светцу.
— Ты, Филька?
— Я, дяденька Гурьян, ‑ улыбнувшись, отозвался малец.
— А тятенька твой Карпушка где?
Исай из‑за спины холопа погрозил Фильке кулаком, но мальчонка не приметил этого и бойко выговорил:
— Тятенька вчера в избу к нам приходил. Полную шапку голубиных яиц приносил да сморчков. Эге‑гей, как поснедали! А теперь тятька мой в лесу с мужиками сидит. Ух, как Капусту боится! А завтра сызнова заявится.
После этого селяне удрученно опустились на лавку. Все пропало. Не миновать теперь беды.
Гурьян, натянув на голову шапку, пошел к выходу. Обернулся в дверях. Дрогнула светло‑каштановая борода в скупой улыбке.
— Не пужайтесь, православные. Нет худа без добра. Токмо сорванцов упредите, а то лишне наговорят. Так и быть умолчу. Сам‑то все подумываю, как бы от Митрия сбежать. Ну, прощевайте.
Когда челядинец вышел из избы, мужики переглянулись и облегченно вздохнули.
— Ну, сразил ты нас, постреленок, ‑ слегка шлепнув Фильку по затылку, промолвил Пахом Аверьянов. ‑ Отец‑то смирный, а этот ишь какой шустрый. Хорошо еще дворовый праведным оказался.
— Мир не без добрых людей, Захарыч. Холопам не сладко у Капусты живется. Ободрались, обнищали, сидят на трапезе скудной, ‑ проронил Болотников.
В конце села Капуста повстречался с Афоней. Бобыль поспешно скинул с головы колпак, низко поклонился и молвил весело:
— Во здравии ли, батюшка? Не угодно ли чарочку?
Узнав мужичонку, Капуста стеганул его кнутом и разгневанно рявкнул:
— Прочь с дороги, дьявол!
Афоня поспешно шмыгнул в избу. Схватившись рукой за обожженное плечо, проворчал: