— В бору спрятались, а ребятенки на селе остались, ‑ успокоил приказчика Семейка и, метнув угрюмый взгляд на челядинца, зашагал прочь.
— Пошто Калистрату Егорычу не поклонился? ‑ сердито крикнул ему вслед Мокей, припомнив, как отстегал его кнутом Семейка на княжьей ниве.
Семейка, не оглядываясь, подошел к своему срубу и взялся за топор.
— Поучить бы надо нечестивца, Калистрат Егорыч. Без поклона отошел, вновь своеволить зачал.
— Потом, потом, Мокеюшка, ‑ рассеянно вымолвил приказчик и добавил озабоченно: ‑ От Капусты одним винцом не отделаешься… А холопы куда глядели? Пропустили Митьку в вотчину. Батогами, окаянных!
И впрямь после обедни вновь нагрянул из своей деревеньки Митрий Капуста с двумя дворовыми. Бледный, опухший, прискакал к приказчиковой избе, спрыгнул с коня и загромыхал пудовыми кулачищами в калитку.
Из оконца выглянул Мокей и тут же заспешил к Калистрату. Приказчик оробел. Дрожащими пальцами застегнул суконный кафтан, приказал:
— Прихвати с собой саблю да пистоль. В случае чего пали по супостату.
Как только Мокей открыл калитку, Митрий Флегонтыч ринулся во двор и, схватив Калистрата за ворот кафтана, свирепо закричал:
— Вор! Подавай мне мужиков, дьявол!
Мокей поспешно выхватил из‑за кушака пистоль, надвинулся на Капусту.
— Не балуй. Стрелять зачну.
Митрий Флегонтыч отшвырнул от себя приказчика и, тяжело дыша, хватаясь рукой за грудь, опустился на крыльцо.
— Без ножа зарезал, дьявол. Ко мне хитрой лисой подъехал, а крестьян к себе переманил. У‑у, злыдень!
— Знать ничего не знаю, сердешный. Ехал в монастырь с дарохранительницей к настоятелю да святым мощам поклониться. А до твоих людей мне и дела нет. Сами сюда переметнулись, батюшка.
— Врешь, дьявол. На пытке у мужиков дознаюсь, по чьему наговору они в бега подались, Сыщется твоя вина ‑ самолично паршивую башку срублю. А потому отдавай моих крестьян добром.
— Да ты поостынь, сердешный. Мужиков твоих я и в глаза не видел. Нет их в вотчине. На вольные земли ушли, сказывают. А коли не веришь ‑ пройдись по избам, Митрий Флегонтыч.
— Опять‑таки брешешь. Упрятал до поры до времени. Ты хитер, но и у меня башка не для одной бороды красуется. Корысть твою насквозь вижу. Подавай мужиков. Я последний раз сказываю! ‑ снова закричал Капуста и потянулся к сабле.
Калистрат Егорыч испуганно втянул голову в плечи, забегал глазами и бороденкой затряс.
Мокей заслонил собой приказчика и направил пистоль в грудь Капусты.
— Не замай мово господина, Капуста. Сам сгину, но и тебя лишу, страшно выпучив глаза, хрипло проронил челядинец.
— У‑у, семя воровское! ‑ вздымая кулачищем над головой, выкрикнул Митрий Флегонтыч и, громко хлопнув калиткой, вышел на улицу. Холопам сказал: