— Аль не угодил, касатик?
— Срамота одна. И до чего ж измельчал народишко, ‑ недовольно ответил цирюльник и в тот же миг ухватил за полу сермяжного кафтана пышнобородого осанистого мужика в пеньковых лаптях.
— Окажи милость, любезный!
Угодливо подставил табурет, насильно посадил на него мужика, чиркнул ножницами.
— Спешу я, милай. В лавку мне надо топоришко подобрать, а потом в деревеньку. Не к чему бы, ‑ слабо сопротивлялся мужик.
— Успение пресвятой богородицы на носу, а ты зарос, аки леший. Не гоже эдак, любезный. Мигом красавцем сделаю. Бороду подрежу, власы подравняю, учтиво суетился возле селянина посадский, а сам воровато поглядывал по сторонам: бродячих цирюльников гоняли с площади земские ярыжки.
Посадский расчесал мужику длинную бороду надвое и отхватил одну половину ножницами на пару вершков[100]. Но вторую укоротить не успел. Он не зря опасался. Перед цирюльником выросла грозная фигура десятского.
— Опя‑ать!
Посадский столкнул мужика наземь, подхватил табурет и юрко шмыгнул в толпу. Только его и видели. Селянин поднялся с земли и растерянно схватился за уродливую бороду.
— Энта что жа, православный. Как же я теперь в деревеньку поеду?
— Москва, милай! ‑ хохоча, ответил долговязый сухотелый мастеровой. И закричал весело, звонко. ‑ Гвозди, подковы ‑ лошадям обновы!
Глава 51
БОГАТЫРСКАЯ ПЕСНЯ
На небе ни облачка. Жарко. Захотелось пить. Страдники поднялись в верхние торговые ряды. Но доброго кваску там не оказалось.
— Айда в кабак на Варварку. Там завсегда и квасок и медовуха есть, предложил бобыль.
Болотников согласился. Кабак ‑ просторный рубленый пятистенок в два яруса с малыми решетчатыми оконцами. Срублен в давние времена, еще при великом князе Иване Третьем.
Возле распахнутых сводчатых дверей толпились бражники. Иванка не успел еще переступить и порог, как на него налетела пьяная гулящая девка. Повисла на шее, полезла целоваться.
— Ошалела, дуреха, ‑ оттолкнул девку Болотников. Слобожанка недовольно тряхнула простоволосой головой и повернулась к другому питуху кабацкому.
— Слышь, соколик. Дай полушку на чарочку. Выпить охота‑а‑а.
— Ишь чего захотела, баба. Хо‑хо! Полушка на дороге не валяется. Ступай, ступай отсель, ‑ замотал косматой головой бражник.
Девка привалилась всем телом к посадскому.
— Идем со мной в сени, соколик. Ух, как горячо обласкаю. А ты мне опосля чарочку…
— Енто можно. Телеса у тя добрые, хе‑хе! ‑ посмеиваясь, проговорил питух и потянул девку в темные сени.
Иванка только головой покачал: на селе такого сраму средь бела дня не увидишь.
Вошли в кабак. Здесь полумрак. По темным бревенчатым стенам чадят факелы в железных поставцах.