— Близится битва. Сейчас всех приглашаю на малый достархан[138], а потом на коней. Пусть закипит наша кровь от айрана[139] и кумыса! ‑ проговорил хан.
В шатре появились черные рабы‑невольники с серебряными кольцами в носах. Накрыли шелковую скатерть посреди ковра, положили на нее серебряные и золотые блюда с жареным мясом молодой кобылицы, с тонкими румяными лепешками на сале и различными сладостями.
Перед ханом, пашой, мурзами и темниками поставили рабы золотые чаши с кумысом, айраном, хорзой[140] и красным персидским вином.
Приглашенные на курлутай, дождавшись, когда повелитель первым положит в рот кусок мяса и запьет его кумысом, шумно принялись уничтожать обильное угощение. Чавкая, обтирая жирные пальцы о замшевые сапоги, гости пили пенящийся холодноватый кислый напиток и хмельные красные вина.
Когда хмель ударил в голову, Казы‑Гирей вытащил из ножен кривой меч и трижды взмахнул им над своей белой чалмой. Гости смолкли, поставив на скатерть чаши с напитком.
— Прекратим достархан, правоверные. Поднимайте тумены. Потопчем конями хулителей ислама! ‑ свирепо рявкнул Казы‑Гирей, сверкая мечом.
Когда тумены были приготовлены к бою, к воинам выехал на нарядном с золотой сбруей и серебряными бубенцами гнедом коне повелитель, окруженный могучими тургадурами. Казы‑Гирей ‑ в золотом остроконечном шлеме с сетчатым надзатыльником и в серебристой кольчуге.
Джигиты сидели верхом на низкорослых, гривастых и лохматых лошадях. Они в суконных чекменях, кафтанах и турбанах[141]. На головах ‑ стальные шлемы либо черные овчинные шапки с отворотами. У многих воинов грудь защищена медными пластинами, в левой руке ‑ круглые металлические щиты, в правой короткие копья с белыми конскими хвостами на конце. К седлам приторочены саадаки[142] с тугими изогнутыми луками и красными стрелами с закаленными стальными наконечниками.
У бывалых воинов, а также сотников и темников[143] кони покрыты железными и кожаными панцирями.
Джигиты громко приветствовали подъехавшего Казы‑Гирея.
— Салям алейкум, великий хан!
— Слава повелителю!
— Слава несравненному!
Казы‑Гирей окинул внимательным взглядом несметное войско, ощетинившееся копьями, кривыми мечами, и громко произнес:
— Мои верные и храбрые джигиты! Я привел вас к богатой столице урусов. Сейчас мы двинем свои тумены на московитян и уничтожим презренных. Вспомните славные походы великих монгольских каганов. Мы властвовали над всей вселенной. Теперь неверные подняли свои головы. Но мы посечем их своими острыми мечами и по их поверженным трупам въедем в Москву.