Святой отец шагнул в толпу и остановился супротив Семейки Назарьева.
— Осуши винца, сыне божий. Да ниспошлет тебе господь страды благодатной.
Семейка замешкался. Ох, не без хитрого умысла крестьян винцом потчуют. Хоть бы Исай появился. Он бы разгадал приказчикову премудрость и на разум мужиков наставил.
— Чего же ты, сыне? Сие богом перед страдой дозволено. Я тебя благословляю.
Семейка помялся, помялся, да так и пошел к телеге. Куда денешься, когда сам поп тебя крестом осеняет.
Выпил Семейка. А за ним дружно потянулись к бочонку и другие страдники.
"Вот и добро, сердешные. Винцо‑то крепкое, из княжьего подвала. Мигом головушки затуманятся, хе‑хе", ‑ удовлетворенно хмыкал про себя Калистрат Егорыч.
Когда мужики выпили по доброму ковшу, суровые их лица разомлели, языки развязались, и на душе стало полегче. Даже извечные заботы стали уплывать куда‑то в сторону.
После второго ковша Калистрат Егорыч сказал захмелевшим селянам княжье повеление. Мужики было загорланили, недовольно загалдели. Но ядреное винцо сделало свое дело. После третьего захода страдники с песнями повалили на господскую ниву.
— Бога бойтесь, князя чтите! ‑ напутствовал их батюшка Лаврентий, хвативший также чарочку, угодливо поднесенную приказчиком.
— Ловко же ты мужиков объегорил, батюшка, ‑ промолвил приказчику Мокей.
— Покуда бог умишком жалует, сердешный.
— Однако мужики на ниве проветрятся и в ярь войдут. Не сбегут ли на свои загоны? ‑ усомнился челядинец.
— Коли всем селом княжью ниву жать пошли ‑ не сойдут. Грешно мирское слово рушить. А в случае чего ‑ горлопанов в застенок сволокем, сердешный.
Дни стояли душные, жаркие. Хоть бы один дождь выпал. И всю эту неделю мужики ходили на постылую боярщину злые, на чем свет браня изворотливого приказчика.
— Прельстил вас вином Калистрат, дурни, ‑ хмуро ронял среди страдников Исай Болотников. Ему тоже пришлось выйти на княжье поле: куда мир ‑ туда и ты ступай. Так приказчик и сказал.
— Не устояли, Парфеныч, ‑ виновато и удрученно разводил руками Семейка Назарьев. ‑ Стосковалась душа до винного ковша. А когда в башку хмель ударит ‑ разум вон вылетает. Вот и облапушил нас, черт лысый.
— Век живу, а такой жатвы не видел. Лютует князь. В других‑то вотчинах мужики по два дня на боярское поле ходят, ‑ вымолвил старый крестьянин.
— Не совсем так, отец. Когда в рати был ‑ многих мужиков о житье‑бытье выспрашивал. По всей Руси теперь крестьянину несладко. Всюду помещики боярщину увеличили. Не зря деревеньки пустуют, ‑ проговорил Иванка, укладывая ровными рядами снопы на скрипучую телегу.