Болотников чертыхнулся и протянул мельнику мешок.
— Вначале денежки изволь, милок.
Получив деньги, Евстигней выпроводил всех мужиков на двор и засеменил к амбару. Болотников пошел было за ним.
— Побудь во дворе, молодец. Темно у меня в клети ‑ зашибешься, опустив вороватые глаза, произнес мельник.
Иванка усмехнулся и подошел к мужикам. Афоня Шмоток, задорно блестя глазами, уже рассказывал мужикам небылицы. Карпушка озабоченно топтался возле телеги, прикидывая, как подступиться к хмурому и суровому мельнику.
— Что, Иванка, сторговался? Каков Евстигней? ‑ спросил Афоня, сползая с телеги.
— Мироед твой Евстигней, скупердяй. На обухе рожь молотит, из мякины кружево плетет. Так что ли?
Крестьяне согласно закивали бородами, но вслух обмолвиться не посмели. Услышит, чего доброго, Евстигней Саввич ‑ ну, и поворачивай оглобли. Шмоток, выслушав мудреную Иванкину поговорку, не захотел отстать и вновь встрепенулся.
— Воистину так, Иванка. Туг мешок, да скуповат мужичок. Наш Саввич, православные, из блохи голенище кроит, шилом горох хлебает, да и то отряхивает.
Все рассмеялись. Из амбара с мешком на плечах вышел Евстигней. Хмуро глянул на страдников, проворчал:
— Чево ржете, голоштанные?
Мужики присмирели. Афоня натянул колпак на самые глаза, а Болотников снова прошел на мельницу.
Навесив мешок на безмен, Евстигней прищурясь и вглядываясь в метки на железной пластине, вымолвил:
— Из моей муки и пироги и блины знатные пекут. На княжий стол повара берут. Не грех и денежку еще накинуть.
— Князь деньгам счета не знает. У него что ни шаг, то гривна, деньга на деньгу набегает. А у нас спокон веку лишнего алтына не водится. Так что не обессудь, Саввич, не будет тебе прибавки. А вот взаймы у тебя попрошу. Коли есть на тебе крест ‑ одолжи до покрова три чети жита. Сеять пашню нечем. Отдадим сполна да пуд накинем.
— Нешто Исай твой вконец оскудел? Кажись, и хозяин справный, ай‑я‑яй, ‑ с притворным участием завздыхал мельник. ‑ С житом нонче всюду плохо. Ох, дорогонек хлебушек пошел…
— Так дашь ли в долг, Саввич?
Мельник вздохнул, снял с безмена мешок, оправил бороду.
— Исай ‑ мужик старательный, башковитый. А на тебе ‑ обеднял. Ох, жаль мне Исаюшку, так и быть помогу, дам жита. А на покров вернете за полторы меры.
— Спятил, борода. Эк, куда хватил. С твоей мерой весь урожай на мельницу сволокёшь, ‑ возмутился Болотников.
— Как угодно. За меньшую меру не отдам, ‑ снова отрубил Евстигней и начал подниматься по скрипучей рассохшейся лестнице наверх.
Болотников зло сплюнул и потащил мешок к телеге. На дворе сказал громко: