К Болотникову наклонился перепуганный Герасим, тихо пояснил:
— Это набольший городовой мастер ‑ Федор Конь[62]. Сам строг, но человек праведный. Падай в носи, Иванка, проси милости.
Федор Конь молча повернулся к Болотникову, положил тяжелую руку на плечо. Был он на целую голову выше рослого крестьянского сына. Глаза смотрели из‑под широких кустистых бровей добродушно.
— Пошто Дорофея в реку кинул? Видел я с башни.
— Человек он недобрый. Старика хворь одолела, а он плетью дерется.
— Посадский, али из мужиков будешь?
— Страдник я. В Москву из вотчинного села наехал.
— Отчего ниву бросил, молодец?
— Нужда сюда привела, господин. Весна уходит, а засевать поле нечем. Послали мужики к князю за житом.
— Не господин я, а сын плотницкий. А теперь вот города на Руси возвожу. Люб ты мне, молодец. Зело силен и отважен. Пойдем ко мне в подмастерье. Обучу тебя каменному делу, добрым градостроителем сделаю. Будем вместе крепости на Руси ставить на диво иноземцу.
— Прости меня, Федор Савельич. Спасибо тебе за слова добрые. Одначе пахарь я. Отпусти с миром. Дело у меня спешное.
Федор Конь сердито хмыкнул в темно‑русую с густой проседью бороду, постоял в недолгом раздумье, затем порешил:
— Будь по‑твоему, ступай с богом.
— Да как же так, Федор Савельич? Дозволь хоть смутьяна кнутом поучить, ‑ недовольно молвил объезжий голова.
— Помолчи, Дорофей. Больно солощ до кнута.
Когда отъезжали от крепости, Афоня Шмоток возбужденно охая и крутя головой, пространно ворчал:
— Не мыслил тебя, Иванка, и в живых видеть. Гляжу ‑ народ к реке кинулся, ну и я туда. Как возвидел объезжего с саблей да пистолем, так и обомлел. Пропадет, думаю, нонче Иванка, не носить ему больше буйной головушки. Ох и нрав же у тебя, парень. Больно крутенек. Пошто драку затеял с государевым человеком? Тебя зачем в Москву мир послал? Спасибо мастеру Федору ‑ отвел беду. Однако, ну и огромадный мастер.
— Видимо, не зря его в народе Конем прозвали. Он и делом своим велик, и душой праведник, ‑ отозвался Болотников.
Миновав Васильевский луг, гонцы вскоре подъехали к новой крепостной стене ‑ Китай‑городу, вдоль которого тянулся ров с водой, выпущенной из реки Неглинной. Ров глубок ‑ в пять сажен да шириной в добрых пятнадцать. К воротам перекинут деревянный мост.
В крепостной стене, в башне Варварских ворот, каменных дел мастера выстроили малую часовню Боголюбской божьей матери.
Возле башни остановился обоз из пяти подвод. Тут же суетился дородный торговый человек в суконной поддевке и сапогах из юфти. Торговец громко стучал кулачищем по спущенной железной решетке, бранился: