В Цирке они чаще всего не имели вообще никакого выбора. Их привозили на базу, тренировали, уродовали, внушали мысль, что они не люди. Убивая, они уже считали себя животными. Они не помнили, откуда пришли, чему учились, кого любили раньше. Поэтому они были полностью убеждены, что уничтожают представителей другого вида, да и то потому, что иначе уничтожили бы их.
А здесь? Он день за днем наблюдал, как мальчишки учатся наслаждаться этим. Естественно, сразу на убийство их не послали. Но от былых – нормальных! – принципов они отказывались даже не под давлением, а из-за соблазна. Им сказали, что убивать можно, они и рады принять это.
Потому что так легче. Не нужно стараться, работать над собой, стремиться к чему-то. Можно просто научиться качественно морду бить – и дело в шляпе!
Это не второй Цирк. Это нечто худшее.
Правда, не все они с катушек слетели. Андрей прекрасно видел, что тот мальчишка, который подходил к нему в самом начале, держится лучше других. То ли умнее он, то ли просто природа характер такой дала. Остальные оскотинивались, он – нет.
Только вот опыта выждать ему не хватило. Филипп вел себя слишком открыто, не сумел притвориться одним из них, за что и поплатился. Рената не собиралась рисковать своим новым детищем, а потому решила убрать мальчишку. Остальные согласились, как и ожидал Андрей.
Он хотел помочь. Правда, хотел. Но не мог. Выбор ему оставили донельзя простой: либо умирает Филипп, либо Жин-Жин. А компромисса нет…
Его поставили страховать. Поэтому непосредственно в охоте он участия не принимал – уже что-то!
– Но не вздумай изображать из себя доброго дядю Тигра и дать ему уйти, – предупредила Рената. – Если мы не найдем его труп, один сумасшедший фанат станет гораздо счастливей.
– Я все понял.
Он не хотел встречаться с Филиппом. Надеялся, что тот попадется своим же товарищам, ну, а эти юные шакалы терзаться угрызениями совести не станут, убьют, и все. Однако мальчишка оказался молодцом, выбрался как-то – хоть и раненый.
От этого убивать его было вдвойне тяжело. Андрей раз за разом напоминал себе, что так надо, что другого выхода нет, но на душе все равно было паршиво. Ведь нечестно это! Парень лучше тех щенков, что сейчас по лесу мечутся! И как спортсмен, и как будущий боец, и как человек. Он хоть знает, что такое честь. А эти…
Андрей сжал рукоятку ножа. Оружие было чужое, непривычное, слишком мелкое – он с таким не работал. Но что Рената дала, то он и взял.
– Хочешь убивать – убивай! – Филипп посмотрел на него с вызовом. – Что-то я, по ходу, во всех ошибся!