Точно так обстояли дела и на этом заседании. Чувствуя на себе взгляды обоих руководителей противоборствующих делегаций, Куркис взял из стопки очередную папку и раскрыл ее. На этот раз перед членами комиссии лежало подготовленное Славянским эгрегором — так в Небесной иерархии именовалось управление по делам славянских народов — послание. В документе, выдержанном в лучших традициях дипломатии, предлагалось изъять у иудеев величание «избранный народ» и присвоить его русским. Приводилась и пространная аргументация такого шага, основная мысль которой сводилась к перечислению неприятностей и невзгод, свалившихся в последнее время на голову этого многострадального народа.
Закончив чтение документа, Куркис откашлялся и воззвал к присутствующим, прося их придти к какому-либо сбалансированному решению. А уж он, Куркис, как ответственный секретарь, доведет это решение высокой комиссии до сведения иерархов и, в целом, до Небесной канцелярии.
В наступившей тишине можно было услышать, как пролетит муха. Никто из сидевших за длинным заседательским столом не горел желанием взять слово, да большинство членов обеих делегаций и не имело на то права. По неписаному регламенту говорить от имени департамента могли лишь первые лица, а они не спешили этим правом воспользоваться. Транквиил, как всегда, смотрел на мир чистыми, удивленными глазами, как если бы видел его в первый раз, в то время как Нергаль… Черный кардинал чему-то желчно усмехался.
— А какова реакция эгрегора семитского народа? — нарушил он наконец молчание. Ему давно уже надоела эта человеческая комедия, и ответ на свой вопрос он знал заранее, но не было больше сил сидеть и слушать весь этот бред.
— Семитский эгрегор? — повторил Куркис, как если бы недослышал. — Они не представили своих комментариев…
— Естественно, — буркнул черный кардинал, прекрасно понимая, что накопленная тысячелетиями борьбы за существование мудрость не позволила представителям семитов попусту расходовать силы и время.
— Зато, — продолжил Куркис, — секретариат комиссии получил меморандум от Управления по формированию хода и фактов всемирной истории. Они считают, что перенесение звания «избранный» повлечет за собой необходимость полностью переписать прошлое на глубину, как минимум, четырех тысяч лет. Придется аккуратно вмонтировать в историю России исход русских из татарского плена где-то в конце второго тысячелетия до нашей эры, что потребует дополнительного значительного финансирования. Одновременно остается непонятным, кто именно распял русского по имени Иисус, а также, где и когда это случилось. В предварительном порядке подготовлена версия, согласно которой Его возвели на крест опричники Ивана Грозного, но тогда следует сдвинуть сроки жизни изверга на пятнадцать столетий назад, что представляется нереальным из-за ограниченных ресурсов управления. Трудности с кадрами также не позволяют переписать и переиздать все книги, излагающие общепринятую версию мировой истории, с которой — плохо-бедно — многие свыклись.