— Может быть, во славу Божью, создать рабочую группу по изучению указанных предложений?.. — мечтательно глядя в потолок, высказал мысль Транквиил. — Спокойно, без спешки рассмотрим проблему в деталях, а там, даст Бог, вернемся как-нибудь к ее обсуждению.
На общепонятном для обеих делегаций языке это означало, что дело без шума и огласки будет похоронено в анналах и вряд ли уже когда-нибудь всплывет на поверхность из пыльных волн бумажных архивов. Куркис потупился. Впрочем, здесь все были свои и лицемерить сверх принятой меры не имело смысла. Большинство из членов комиссии с нетерпением ждали окончания заседания, когда, наконец, можно будет скинуть надоевшее человеческое обличье и предаться легкости бестелесного движения в астрале.
Вообще говоря, Главная Небесная канцелярия настойчиво рекомендовала всем служивым сущностям, вне зависимости от того, по какому департаменту они числятся, постоянно носить человеческие тела. Однако — и это было широко известно — весь оперативный состав дружно отлынивал от всевышнего указания, изобретая для того многочисленные предлоги. В человеческий лик облачались только для участия в официальных мероприятиях, таких как заседания Большой согласительной комиссии, в остальное же время предоставленные самим себе материальные тела слонялись по Земле. Брезжившего в них отсвета сознания хватало для имитации жизни, что позволяло им делать вид, будто и они, как все нормальные люди, участвуют в этом забавном процессе. Более того, оставленные без присмотра недочеловеки, по крайней мере в России, частенько делали карьеру, пробиваясь на ответственные правительственные посты, которыми пренебрегали носители полноценного сознания и интеллекта. Особенно они любили администрацию президента и нижнюю палату парламента, где скапливались массами. Поскольку человеческое обличье время от времени востребовал ось хозяевами, этим объяснялось периодическое отсутствие парламентариев на пленарных заседаниях Государственной думы. Такое положение дел расстраивало высших небесных иерархов, и однажды добрейший апостол Петр даже пригрозил, что пожалуется Ему на всех сразу, но, видно, сделать это пока не решался.
— Что ж, рабочая группа, так рабочая группа — на этом и порешим!
Черный кардинал качнулся в своем кресле, намереваясь подняться на ноги, но Куркис его остановил. По-видимому, волнение ответственного секретаря комиссии к этому моменту достигло апогея. Он был бледен, как полотно, тяжело дышал и едва мог говорить.
— Осмелюсь напомнить, — произнес Куркис, с трудом двигая одеревеневшими губами, — в повестке дня значится еще один вопрос: разное.