— И вы настаиваете, — говорил посол, по многолетней привычке имитируя сдержанную улыбку, — чтобы эта бумага ушла в Берлин за моей подписью? Вы хотите послать ее не только в МИД, но и лично рейхсканцлеру Бисмарку?
— Да, если вы не возражаете, — так же приятно улыбаясь, отвечал советник Нергаль. Дрова в камине догорали, и язычки пламени изменили ритм своей недавно буйной пляски. Как в восточном танце, они теперь то энергично взмывали вверх, то исчезали на время, и тогда казалось, что поленья окончательно догорели. Но это была лишь уловка — огонь вспыхивал вновь и горел с удвоенной силой. — И еще, — продолжал Нергаль, — записку следует направить начальнику имперского Генерального штаба Хельмуту Мольтке.
— И тоже за моей подписью? — еще раз осведомился господин посол, будто процедура подписания официальных докладов в столицу была для него чем-то новым и необычным.
— Если угодно, — не менее любезно отвечал советник, — подписать могу и я, но тогда в Берлине возникнет недоумение: что делает в России их полномочный посол…
За этими словами последовала пауза. Нергаль не-спеша набил трубку хорошим английским табаком, закурил, не спрашивая на то разрешения хозяина кабинета.
— Поймите, Эрих, — советник выпустил в застоявшийся воздух клубы ароматного, пахнущего вишневой косточкой дыма, — вопрос совершенно принципиальный, и я хотел бы придать ему соответствующий вес. Не забудьте, что Бисмарк сам был три года прусским посланником в России и хотя бы поэтому отнесется к нашей с вами информации с интересом. — Советник голосом выделил слова «наша с вами», но посол и ухом не повел. Нергаль продолжал: — Речь идет не о каких-то мелочах и откровенных глупостях, какими пестрит переписка посольства со столицей, вопрос ставится о необходимости сформулировать долгосрочную стратегию, благодаря которой мы сможем активно влиять на внутреннюю ситуацию в стране нашего пребывания. Новый подход даст германскому правительству возможность активнее использовать армию и не связывать значительные силы на российском направлении, чего пока мы позволить себе не можем. Более того, как стало известно от нашего информатора, начальник российского Генерального штаба генерал Обручев подготовил для Александра II детальные соображения о плане ведения войны против Германии. В то же время и вы, и я, мы прекрасно знаем, что после победы во франко-прусской войне десять лет назад, рейхсканцлер больше всего на свете боится реванша французов и их союзников русских. Именно поэтому Бисмарк и сколачивает тройственный союз с Австро-Венгрией и Италией. И, заметьте, это при том, что, по его глубочайшему убеждению, война с Россией чрезвычайно опасна и для Германии может означать лишь катастрофу. Уже хотя бы поэтому наша записка будет встречена в Берлине с пониманием и благосклонностью!..