— Помогите мне! — умолял человек, спотыкаясь на ходу, когда грагорн подталкивал его в спину. — Пожалуйста, помогите! Пусть они перестанут так обращаться со мной! Слышите? Вы не такие, как они. Вы были добры ко мне, вы накормили меня. Умоляю, пусть они перестанут!
Сатина, как ни в чем не бывало, прошла мимо. Филипп пожал плечами и виновато улыбнулся:
— Мне очень жаль.
Он догнал Сатину и Люцифакса на ступеньках, ведущих к жемчужно-белым воротам из сплетенных ребер, и ворота в то же мгновение начали отворяться.
За спиной Филиппа мольбы грешника переросли в истошные крики — грагорн толкнул его в яму глубиной в человеческий рост и начал засыпать сверху землей.
Они ступили в прохладный полумрак замка. Необъятный тронный зал местами освещали метровые свечи в подсвечниках. Красная ковровая дорожка шла от самого порога к трону, на котором Филипп когда-то впервые увидел великого властителя Преисподней. На этот раз трон пустовал.
Филипп вопросительно посмотрел на Люцифакса, и тот объяснил, что господин ожидает их в каминном зале.
Они продолжили путь мимо трона, мимо множества картин, запечатлевших грешников на краю гибели. Грешники на полотнах были живы, застывшие в ужасе перед смертельной опасностью, их слабые крики о помощи наполняли тронный зал, словно легкий шелест ветерка.
Друзья поднялись по винтовой лестнице, прошли по извилистому коридору, преодолели еще пару лестниц, все время двигаясь по кругу, так что Филипп совершенно перестал ориентироваться.
— Вот мы и на месте, — произнес кот, когда они в конце концов остановились перед двустворчатыми дверьми. Кот поднял лапу и постучал.
— Входите, — донесся изнутри голос, мягкий и глубокий, как черный шелк.
Люцифакс распахнул дверь и пригласил друзей войти.
Их встретило тихое потрескивание дров в камине и негромкая музыка. Вдоль красных стен были развешаны масляные лампы и портреты Люцифера и прочих известных… Нет, на самом деле, только Люцифера — присмотревшись, обнаружил Филипп.
Одну стену во всю высоту занимали книжные шкафы из темного дерева. Увидев, что за книги стояли на их полках, Филипп изумленно заморгал. Все это были Библии. Различных изданий и размеров, но исключительно Библии. Какого черта они тут делали?
У огня стояло мягкое кресло, под ногами, на полу с шахматным рисунком была расстелена шкура трехглавого чудовища, три пары стеклянных глаз которого неподвижно смотрели в пустоту.
Дьявол замер у камина. Он стоял спиной к огню, и жадные языки пламени превращали его фигуру в черный силуэт.
— Филипп, — сказал Люцифер, — с возвращением тебя.