- Э-э, друг,- сказал старший,- мы не тор-справка... ты чего-то не того.
- Я понимаю, - ответил Петрухин. -- Вы мне ничего не должны. Но мы же по-человечески говорим... Вот, кстати, мой паспорт... А мои права вы уже видели. Я ведь прошу о помощи. Я так или иначе их все равно установлю. Только потрачу больше времени. И денег... Вот, кстати, деньги.
Дмитрий достал из бумажника две "стохи" с портретом Бенджамина Франклина, хотел положить их на "торпеду".
- Уберите, уберите, - быстро и нервно воскликнул Скворцов.
- Твое дело,- пожал плечами Петрухин.- Неволить не буду. (Он уже понял, что дело выгорит. Раз ему с ходу не сказали решительное "нет" - значит, дело выгорит...) Неволить не буду, но только зря. Я ведь играю в открытую. Говорю то, что есть. Помогите мне, и вам воздается.
- А что они там натворили? - неуверенно спросил младший из инспекторов.
- Вошли в доверие к женщине... кстати, в матери им годится... потом ограбили ее и избили. Сломали челюсть, нос, два ребра, - быстро, не задумываясь, ответил Петрухин. Он знал, насколько важны в его ответах интонации и уверенность, вместе с тем говорить правду не стоило. Какое-то время все молчали. Потом Петрухин спросил: - Ну так как, мужики?
- Ну, не знаю, - сказал Скворцов и покосился на доллары, которые Дмитрий так и держал в руке. - Не знаю, не знаю...
Петрухин:
Я ждал его в кафе рядом с вокзалом. Было душно, пахло подгоревшим маслом из кухни, воздух рассекали толстые мухи. На столах стояли вазочки с жалкими букетиками искусственных цветов. По углам зала свисали с люстр черные, закручивающиеся, липкие ленты - мухоловки... я помню такие с детства. Я впервые увидел их в деревне в Псковской области, у деда. С детства я испытывал к ним отвращение или, по крайней мере, чувство брезгливости.
Борис появился, как и договаривались, в двенадцать. В штатском он выглядел скорее как школьник-старшеклассник с короткой прической... Во всяком случае ничего гибэдэдэшного в нем не проглядывало. Борис увидел меня, подошел и сел за столик.
- Пивка? - спросил я нейтрально.
- Нет, - сказал он, - спасибо...
- Не за что, - ответил я. - Ты принес? Он зачем-то оглянулся на дверь и кивнул головой. Я положил на стол газету, приоткрыл ее и показал две купюры, вложенные внутрь. Он снова кивнул, облизнул губы и сказал:
- Дмитрий Борисыч...
- Аюшки?..
- Дмитрий Борисыч, вы можете гарантировать, что эти двое... ну, Петров и Крушинников... что с ними...
- Да, Боря, - сказал я.- Я даю тебе слово. Никто не собирается их убивать. Попинать, конечно, попинают. Не без того. Но уж это - извини заслужили. А дня через два-три они уже вернутся в Тверь. Это легко проверить. Согласен?