Требуйте, чтобы все действовали смело, решительно и инициативно, не ожидая на все указания свыше . Вы лично переносите свою работу в Военный совет фронта. Оттуда руководите и направляете работу по линии ЦК и правительства Белоруссии. В середине дня я еще позвоню Вам, подготовьте к этому времени более подробную информацию о положении на фронте».
Шел первый день войны. В 7.30 по приглашению Сталина в его кабинет вошли Маленков и Вышинский; в 7.55 прибыл Микоян, а в 8.00 – Каганович и Ворошилов.
Появившийся в 8.15 в кабинете Сталина нарком ВМФ Кузнецов доложил о том, что флот встретил первый удар без потерь. На утреннем совещании Сталин подписал Указ о проведении мобилизации и введении военного положения в восточной части страны. Прибалтийский, Западный и Киевский особые округа были преобразованы во фронты еще до начала войны – Северо-Западный, Западный и Юго-Западный. Их командующими соответственно стали генерал-полковник Ф.И. Кузнецов, генерал армии Д.Г. Павлов, генерал-полковник М.П. Кирпонос.
Получив распоряжения, в 8.30 военные руководители Тимошенко, Кузнецов, Жуков и Мехлис ушли. В кабинете Сталина остались Молотов, Берия, Маленков, Вышинский, Микоян, Каганович и Ворошилов. Начавшаяся война для граждан Советского Союза стала Отечественной, но Сталин стремился придать ей и острое интернациональное значение. Он понимал, что в тяжелой и непредсказуемой по дальнейшему ходу войне для поддержки страны необходимо мобилизовать все прогрессивные силы мира.
В 8.40 по его вызову пришли руководители Коминтерна Димитров и Мануильский. В продиктованном им обращении к коммунистическим партиям он сформулировал лозунги для прогрессивных сил и правительств: «Единый интернациональный фронт борьбы угнетенных народов…», «В защиту порабощенных народов…», «В поддержку Советского Союза…» Через несколько часов одиннадцать радиопередатчиков на разных языках мира озвучат это обращение. И уже на следующий день партийные газеты нейтральных стран опубликуют требования к своим правительствам: оказать немедленную помощь Советской России.
Это был трудный день, наполненный противоречивыми вестями и необходимостью принимать неотложные решения. В кабинет Вождя почти с калейдоскопической последовательностью, быстро менявшей картину действия, приходили и уходили нужные ему люди. Получив задания, в 9.20 ушли Берия и Маленков, в 9.30 вышел Микоян, в 9.35 – Каганович.
«Сталин, – рассказывал Каганович, – каждому из нас сразу же дал задание – мне по транспорту, Микояну по снабжению». Уже с первых часов для Сталина и его ближайшего окружения война превращалась в сложную и кропотливую работу по обеспечению потребностей страны и противостоящих агрессору фронтов.