Борис вытащил из-за спины будильник. Синий пятирублевый кругляк со стеклом, стрелками и надписью «Севани» на циферблате. И другой — «Сделано в СССР» — мелкими буквами в нижней четверти белого, с четкой оцифровкой, круга.
— Механизмус, — пробормотал хирург себе под нос, — звонит когда захочет. Ветеран… Ладно, поставлю чай.
Птица встал. Он был в одних трусах, одежда аккуратно висела на спинке стула. Синяки на теле уже поменяли цвет, пожелтели. В нескольких местах кожу покрывали сеточки, нарисованные йодом. Синела наколка на левом плече.
Он прошлепал босиком по линолеуму, присел у стола. Качнулся на груди серебряный крестик. Спаси и сохрани. Синие лепестки газа лизали дно старого чайника, на подоконнике стояла капельница, лежал в блюдце старый хромированный шприц.
— Из этого баяна меня потчевал? — сказал Птица.
— Не понял…
— Шприц, говорю, для меня?
— А… провели некоторые процедуры. Как самочувствие?
— Нормально. Слушай, Борис, закурить очень хочется… можно?
— Кури.
Птица принес сигареты, с удовольствием закурил. Голова слегка закружилась. Он вспомнил многочасовое ожидание в засадах, полчища москитов, нервный напряг, желание и невозможность закурить… Солодов хлопотал у плиты. Макароны, сосиски… меню у холостого хирурга разнообразием не отличалось. Да и зарплата, видно, не очень.
— Пока ты спал, — сказал, не оборачиваясь, Борис, — звонил Михаил, а потом звонила Юлька.
— Из дома? — быстро спросил Птица. — Юлька позвонила из дома?
— Нет, — Солодов повернулся, посмотрел внимательно. — С работы. Велела тебе передать: Наталья чувствует себя нормально. Передает тебе привет.
Это была ложь. Вернее, не вся правда. Физическое состояние Натальи никаких опасений не внушало, но психическое… Реактивное состояние, осторожно поставил предварительный диагноз психиатр. Об этом Солодов Птице не сказал. Не имел права.
— Где она?
— Сейчас в больнице Мечникова. В травматологии… считай, под боком у Юльки. Так что нормальное лечение обеспечим.
— Я могу ее навестить? — спросил Птица напряженным голосом.
— Я думаю — не стоит, — сказал Солодов. — На травматологии появился новый санитар… спортивного вида мужик. И три новых пациента. Которым нечего лечить. Понятно?
Птица вдавил сигарету в блюдце с отбитым краем. Сидел молча, смотрел на окно с качающимися ветвями голых деревьев.
— Мишка велел передать, — продолжил Солодов. — Все, о чем вы говорили, остается в силе. Он уже начал прокачивать тему. Тебе нужно отпустить бороду.
Машинально Птица потер подбородок с приличной уже щетиной. Последний раз он брился утром двадцатого. Засвистел чайник. У террориста Воробьева заныло сердце.