И в школе все шло уже не так хорошо, как раньше. Там только теперь и говорили, что о неслыханных дерзостях Мелинды. Никто не мог понять почему, когда в школьной столовой на обед раздали такие аппетитные сосиски в тесте, она вдруг бросила тарелку повару прямо в лицо, и все из-за того, будто кто-то сказал, что блюдо это называется «toad-in-the-hole» — «Жаба в норе». Часто на самые безобидные вопросы поступали от нее совершенно возмутительные ответы. Так что даже мистер Мюллер, добрейшая душа среди всех учителей, и тот не удержался от мягкого упрека в ее адрес.
— Откровенность, — заметил он, — черта, безусловно, похвальная, если, конечно, знать меру! — Реакция ее школьных товарищей подобной деликатностью не отличалась.
И нескольких примеров будет достаточно, чтобы наглядно продемонстрировать, в каком отчаянном положении оказалась Мелинда. Когда однажды Молли Макгифферт захотела узнать, нравится ли Мелинде ее новая прическа, то услышала от нее: «Крысиное гнездо какое-то!» Минни Муллок повезло не больше, когда она поинтересовалась у Мелинды, почему та не хочет прийти к ней на день рождения. «С тобой ужасно скучно, Минни», — последовал короткий ответ. При этом Мелинда никого не хотела обидеть. Она просто боялась, что ей опять придется расплачиваться каким-нибудь головастиком, решись она на благонамеренную ложь. Очень скоро у нее даже выработалась привычка прикрывать рукой рот, на случай, если вдруг ненароком заболтается или отступит от правды — хотя бы на волосок. Разумеется, не так-то легко было удерживать на языке малюсенькое резвое существо, пока не останешься одна и не сможешь наконец его выплюнуть. Но это все же лучше, чем потом терпеть язвительные шуточки своих одноклассников.
Мелинда между тем подросла и расцвела, и ее юное очарование не могло не пленять воображения молодых людей. Морис Мевс был самым настойчивым из ее ухажеров, и, разумеется, нисколько не сомневался, что и она питает к нему столь же нежные чувства. Прогуливаясь с ней как-то по парку, он вдруг остановился, признался ей в любви и решительно перешел в наступление. Когда после первого неловкого поцелуя он пожелал узнать, любит ли и она его, Мелинда не могла дольше молчать.
— Я ничего против тебя не имею, — ответила она абсолютно искренне. — Только вот твой писклявый голос, и волосы, которые у тебя из ушей растут, и запах изо рта — я просто не выношу.
Очень скоро перевелись в округе желающие за ней поухаживать. Даже пылкая юношеская любовь не в силах была побороть то страшное проклятие, которое наслала тетушка на Мелинду, когда та была еще совсем ребенком.