«Может быть, Доцилозе что-то было известно?» — подумала она.
Жизнь продолжалась.
Глубоко вздохнув, чтобы немного успокоиться, Фабиола взглянула на Брута:
— Но почему именно сейчас?
Брута ее вопрос, казалось, смутил.
— Давно уже надо было это сделать, — пробормотал он. — Но я был очень занят. Ты же знаешь, соотношение сил между Цезарем и Помпеем меняется порой несколько раз на день.
Фабиола положила ладонь ему на руку и безмятежно улыбнулась. Она знала, что ему очень нравится такая ее улыбка.
— Но что это меняет, любовь моя?
— Положение в городе ухудшается быстрее, чем когда-либо. — Он нахмурился. — Клодий давно уже ускользнул из-под руки Цезаря, а Милон никогда и никому по-настоящему не подчинялся. Сейчас их банды почти полностью владеют городом. Выборы постоянно откладываются, а чиновники не решаются возражать против этого из страха за свою жизнь. В Риме стало слишком опасно.
Фабиола кивнула. После того как пришло известие о разгроме и пленении Красса, насилие в городе приобрело неслыханный размах. Уличные убийства сделались обычным явлением, чуть не каждый день где-то вспыхивали волнения, во время которых частенько поджигались общественные здания. Наглые и алчные политиканы во главе с Клодием Пульхром и Титом Милоном яростно боролись за власть, и будущее Рима представлялось в очень темном свете. Тем более что Цезарь крепко увяз в Галлии, а Помпей сохранял нейтралитет и ждал, когда же Сенат обратится к нему за помощью.
— Я хочу, чтобы ты была в безопасности, — сказал Брут. — Подальше от города — пока обстановка тут не успокоится. Вот я и решил, что лучше всего будет выкупить тебя на свободу.
У Фабиолы потеплело на сердце.
— Да благословят тебя боги во веки веков, — сказала она и еще раз поцеловала его.
Было заметно, что ее реакция понравилась Бруту. Он тут же заговорил о своей новой вилле в Помпеях и тех усовершенствованиях, которые там предстояло сделать. Но пока Фабиола слушала его, прежняя скорбь навалилась на нее с новой силой. Она только-только стала свободной, а уже забыла о Ромуле. Ее глаза вновь наполнились слезами, и она поспешно отвернулась.
Брут умолк на полуслове.
— Фабиола?..
— Ничего… Я… — Несмотря на все старания, ее подбородок предательски дрожал.
Брут погладил ее по щеке:
— Скажи мне, что случилось. Я помогу тебе.
Как всегда, его забота тронула Фабиолу.
— Я вспомнила о своем брате-близнеце, — печально ответила она.
— У тебя есть брат? Раб? — Брут рассмеялся. — Я выкуплю и его тоже!
— Ты не сможешь.
Аристократ улыбнулся:
— Не могут же за него запросить больше, чем за тебя.