Последняя банда: Сталинский МУР против «черных котов» Красной Горки (Мамонова) - страница 45
Арест двух важнейших лиц советского авиастроения заставил особо призадуматься руководство самолетостроительных и ремонтных заводов. Значит, победителей все-таки судят, и еще как. Алексей Шахурин, лично назначенный Сталиным на пост наркома авиационной промышленности еще в 1940 году, не раз докладывал в Ставку и Главную инспекцию по качеству об ужасающих условиях, в которых приходилось поднимать авиапроизводство в Сибири. Ежедневно рано утром собранные самолеты передавались на летно-испытательную станцию, а в цеха уже поступала очередная партия моторов, фюзеляжей и крыльев. На нескольких моторостроительных заводах получался брак в цехах крупных отливок из-за плохого снабжения необходимыми металлами.
В леденящую стужу многие самолеты стояли под открытым небом, а в дождливую оттепель на истребителях начинала коробиться фанерная обшивка. В 1943 году были донесения о случаях, когда обшивку в полете срывало. Как выяснилось позже, лаки и краски содержали недоброкачественные заменители. Сталин потребовал немедленного ответа, и уже через десять дней ему было доложено, что срочно созданные ремонтные бригады устранили все дефекты.
На заводе № 34 хорошо усвоили уроки 1946 года. Технологический процесс изготовления агрегатов самолетов был отлажен до последней детали. В цехе главной сборки деталей авиамоторов какая-либо подгонка просто исключалась, во всех ремонтных мастерских были специалисты высокого класса. Серьезно относились и к условиям работы, охране труда. Ведь любая производственная ошибка могла приобрести политическую окраску. Поэтому не только работоспособность, но и личная характеристика потенциального рабочего имели большое значение. Квалифицированных специалистов пытались переманить с КМЗ — на 34-м была высокая зарплата.
К этому времени Митин уже был токарем высшего, шестого разряда, и о его тюремном стаже в 17–18-летнем возрасте предпочли забыть. Он стал мастером смены и почти перед самым арестом был представлен к ордену Трудового Красного Знамени.
В конце 40-х годов в Красногорске (как, впрочем, и в МУРе) транспортные средства были крайне скудны. Весь Красногорский угрозыск обходился одной машиной, велосипедом и парой лошадей для перевозки сена и заготовки дров. Выручал опять же завод. Его автопарк включал машину «скорой помощи» и даже ЗИС-101.
Но Митину удалось раздобыть трофейный мотоцикл БМВ с коляской, который старожилы помнят до сих пор. Только еще один мотоцикл гонял по послевоенному Красногорску — мотоцикл капитана футбольной команды, любимца и гордости мальчишек. Где и как Митин заполучил железного коня — неизвестно. Но водительское удостоверение ему выдали по всем правилам. Он гонял по городу и охотно подвозил и мальчишек, и девушек, и знакомых милиционеров. Часто видели, как он возился с мотоциклом у своего дома. Иван легко сходился с людьми и еще более легко угощал водкой — сам он пил мало. Многие сотрудники правоохранительных органов Красногорска дружили с ним, даже прокурор.