Обманывать себя смысла больше не было: Денис ей нравился. Потому и приготовила «ботинок», а не какие-нибудь котлеты «по-киевски».
Очень богатым опытом общения с противоположным полом Ирина Леонидовна Голикова похвастаться не могла. Но мужчины в ее жизни все же были, а потому сейчас она с некоторым любопытством наблюдала за развитием событий, невольно сравнивая при этом Малинина с его предшественниками. Такое в ее жизни происходило впервые. Ирину смешили и одновременно трогали и его неумелые поцелуи, и неловкие попытки уложить ее на спину, и безуспешные попытки расстегнуть верх платья (пуговицы были декоративные, но она не стала Дениса разочаровывать). Ирина понимала, что сейчас и в этой обстановке подобные эксперименты ни к чему не приведут, но ей не хотелось эти эксперименты прекращать. Напротив, их как раз хотелось продолжить. Несмотря даже на присутствие коллеги.
Она незаметно сняла туфли, намереваясь забраться на тахту с ногами.
У несчастного Быкова оставалось только одно средство.
Леха осторожно протянул руку и что было сил ущипнул майора Голикову за пятку.
Та резко вскочила и начала поправлять прическу.
Малинин смущенно потупил взгляд, словно школьник, у которого училка отобрала журнал «Максим».
— Извини. На меня нашло что-то… Правда! Просто ты сегодня потрясающе красивая… Извини!
— Ничего, — ответила несостоявшаяся жертва домогательств, надевая туфли. — Я понимаю…
Повисла неловкая пауза. И только пружины тахты чуть поскрипывали.
— Послушай, — начала Ирина, — а вот если бы тебе женщина, в которую ты влюблен, такое условие поставила, как бы ты поступил?
— Какое условие?
— Ну, чтобы ботинок съесть. Ты бы съел?
Денис на секунду задумался.
— Наверное. Только сразу бы с этой женщиной расстался.
— Почему?
— Не знаю… Любовь — она ведь от Бога, и ботинки здесь ни при чем. Если женщина такие условия ставит — значит, не любит. И не полюбит никогда. — Программист снова внимательно взглянул на хозяйку кулинарного притона. — Что-то не так?..
Та промолчала, а потом предложила:
— Пойдем погуляем!
— С удовольствием.
Услышав, как щелкнул замок входной двери, кавалер ордена «За мужество» с облегчением выругался и, приподняв сиденье, выбрался из-под тахты на свободу. Пару минут старательно отряхивался и разминал затекшие конечности, потом подошел к столу, намереваясь компенсировать моральные страдания хорошей закуской. Но вместо праздничного блюда на тарелочке возлежал коричневый ботинок с отрезанным носом. Принюхавшись, он понял, что башмачок обильно приправлен специями — видимо, для того, чтобы отбить портяночный запах. Но со второго раза понял, что ботинок — ненастоящий!