Денис безмятежно спал и не заметил, как она встала, как собралась. И как, шепча какие-то слова, взяла одного за другим своих плюшевых зверей — теперь они жили не на комоде, а на маленьком столике у стены напротив. Прижимая их к себе левой рукой, открыла дверь — тихонько, чтобы никого не разбудить. Она все должна была сделать сама.
Река встретила тишиной. Солнце поднялось совсем недавно, и сквозь пронизанный его лучами туман противоположный берег угадывался едва-едва. И вода была еще темной, глубокой.
— Посидите тут, — сказала Ирина, устроив своих зверей на бугорке. И открыла багажник машины. Несколько метровых досок, бобина шпагата — можно, конечно, было понадеяться и на подручные материалы, но… вдруг их не оказалось бы?
Выйдя на песчаную косу, она разложила доски и сноровисто связала небольшой плот. Выпрямилась и тихо подошла к своим зверям.
Блестящие бусинки глаз смотрели на нее — Лиса, Лев, Кабан, Слон, Носорог, Рысь, Лось, Волк. И последний — Медвежонок.
Она присела перед ними на корточки, снова что-то пошептала. Потом осторожно взяла одного за другим и, прижимая к себе левой рукой, пошла к воде. Устроила всех на плоту. И тихонько сдвинула плот по песку, отдавая его реке.
Набежал ветерок, наморщил воду. Плот чуть качнулся и начал медленно удаляться от берега. Лиса, Лев, Кабан, Слон, Носорог, Рысь, Лось, Волк, Медвежонок…
Солнце и ветерок начали разгонять туман, и скоро река уже вся искрилась. И вот уже Ирина перестала различать в этом потоке света скользившую вдаль точку плота.
Никто не слышал, как она вернулась.
Денис проснулся от того, что почувствовал: кто-то присел на тахту. Он открыл глаза.
Ира, Ирочка.
Он хотел что-то сказать, но промолчал. Потому что увидел: что-то в ней стало другим. И это другое теперь нужно было понять.
Наверное, в его глазах отразилось удивление. Потому что Ирина протянула руку и положила поверх его руки.
— Все хорошо… Я купила тебе новые очки… — и улыбнулась. — Только никогда больше не пой про кукарачу…
(За два месяца до вышеописанных событий)
Комплекцией и манерами пришелец напоминал Вакха. С одноименного полотна Рубенса. Только не такого рыхлого. Рост — за метр девяносто, плечи — не всякая дверь обрадуется. Да и остальное — под стать габаритам: башка — чугунный котелок, кулаки — чуть ли не с футбольный мяч… Рядом с таким персонажем всякий невольно ощутит себя гномиком, осознавая, что в случае агрессии стальной лом тебя не спасет. Только танк. Причем с задраенными люками.
Срисовав силуэт гостя в дверях, гостиничный швейцар — молодой хлопец в темных брюках со стрелками и безупречно белой рубашке с беджем на груди, тут же сконцентрировался на пейзаже за стеклом. «Фейсконтроль», в числе прочего, входил в его скромные должностные обязанности, но нет таких инструкций, которые русский человек не смог бы нарушить. Менталитет. Раз уж начальство на службу безопасности денег жалеет — пусть само и контролирует подобных субъектов. А у него, швейцара, зубы не общественные, и расставаться с ними он не планирует.