-- Вдруг они решат, что я ни на что не годен? И отправят домой...
Сглотнув, я попыталась его утешить:
-- Раз тебе пришло письмо, значит, ты им подходишь.
Визг какой-то первокурсницы заставил нас всех обернуться. Я едва не подпрыгнула: из стен величаво выплывали привидения. Переговаривались, будто нас тут и нету вообще, хихикали, прогуливались под ручку.
От смертельного испуга нас спасла та самая строгая колдунья.
-- Итак, молодые люди, мое имя - профессор МакГоннагал. Сейчас вам предстоит пройти церемонию распределения. Как вам уже, должно быть, известно, у нас есть четыре факультета: Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин. Каждый факультет имеет свою историю, и своих героев - почти все известные колдуны были выпускниками Хогвартса. Распределение очень важно - оно определит вашу судьбу на ближайшие семь лет, поскольку в школе вы будете проводить десять месяцев в году. Факультет станет вам второй семьей, определяя не только место, где вы станете спать и выполнять домашние задания, но и круг ваших друзей - ведь именно с товарищами по факультету вы будете проводить большую часть времени. Итак, сейчас мы вместе войдем в Большой зал и я стану оглашать ваши имена по списку. Тот, кого я назову, выйдет вперед, сядет на табурет и я надену ему на голову Распределительную Шляпу, которая и огласит свой вердикт.
Дверь перед нами распахнулась, и мы попарно вошли в действительно БОЛЬШОЙ зал. Во-первых, он был размером с футбольное поле в моей предыдущей школе. Во-вторых, потолки тут были, как в соборе, да еще и отображали небо снаружи, заколдованные еще основателями - я читала в истории Хогвартса. Невилл рядом со мной только ахал, вертя головой по сторонам.
Четыре длинных стола стояли по обе стороны широкого прохода, и еще один стол поменьше несколько возвышался над остальными - за ним сидели профессора. Хагрид улыбнулся и приветственно помахал мне.
Все стены были увешаны флагами с символикой факультетов, ярко горели парящие над столами свечи, вполголоса переговаривались сидящие за столами студенты.
Профессор МакГоннагал вынесла на середину пространства между студенческими столами и профессорским столом трехногий табурет с лежащей на нем старой шляпой. Кривой рот открылся над полями, и Шляпа запела скрипучим голосом об истории создания школы, ее основателях и своем предназначении. Я подумала, что ей, должно быть, скучно в течение всего года лежать где-нибудь на полке, вот она и занимается стихосложением.
-- Аббот, Ханна! - назвала профессор первое имя.
Я не особо следила за церемонией, рассматривала зал, и повернулась к преподавательскому столу только тогда, когда назвали имя Невилла. Фамилия у него оказалась смешная - Лонгботтом, но уж получше, чем фамилия той толстухи, что приходила с мопсихой - Буллстроуд.