— Я не ропщу… — сказал Адам. — Что случилось, то случилось.
— Еще бы… — сказала она с презрением. — Но все-таки… не чрезмерно ли? Надо ли за такой маленький проступок наказывать так свирепо?
Адам молча стискивал кулаки. Роптать на Всевышнего не посмел… помня свои мысли о Его великой правоте, но горячее сочувствие Лилит вызвало новую волну гнева.
На сердце было тяжко. Светло и чисто о Творце думать не удавалось. Лилит участливо гладила его по голове… плечам. Тоска чуть отступила… хотя камень на душе оставался все таким же тяжелым.
Они провели ночь там же в горах среди камней. Багровый свет поднимался к небу, никто из зверей не смел приблизиться к этому месту, а земля там раскалилась и потрескивала.
Заснули только под утро, не выпуская друг друга из объятий, а на рассвете Лилит сказала Адаму:
— Не рви свое сердце! Я позабочусь о них. Они… хоть и невидимы… и… похоже… больше уже не вырастут… но смогут жить среди этих лесов и гор. Кто-то уйдет в пещеры… и твои потомки будут со страхом говорить о неведомом малом народце… что живет в горах и владеет сокровищами. А твои дети будут жить счастливо своим миром… и не надо им никакого Всевышнего…
— Перестань… — Он вскочил и в страхе попятился. — Не говорит так о Нем!
— Почему? — удивилась она. — Раньше ты был смелее.
Он огрызнулся:
— Я и сейчас не трус! Но я понимаю, что Он даже вопреки нам делает добро нам же! Он делает то, что нужно делать, а я… лишь то, что хочется.
Она сказала удивленно:
— Но ты же свободен! Вот и должен делать то, что хочется.
Он помотал головой.
— Нет, Лилит, нет. Мужчина, если он мужчина, должен делать то, что нужно. А то, что хочется, делает всего лишь самец.
Она засмеялась.
— Разве ты не самец? Ого, еще какой! Ты меня замучил, а еще я снова понесла от тебя…
Он проговорил со слабой улыбкой:
— Каждый мужчина — самец, но редкий самец — мужчина.
Ева ждала его всю ночь, Адам очень редко задерживался на охоте до утра, но всякий раз возвращался с богатой добычей. Сегодня он вошел в дом непривычно тяжело, сел возле очага, горбясь и сильно сутулясь. Голову опустил, волосы упали на лоб и закрыли щеки. Она не могла рассмотреть лицо мужа, и сердце ее болезненно сжалось.
— Адам…
Он покачал головой, не поднимая лица.
— Я оставил оленя во дворе. Из-за рогов взял… Ты любишь такие красивые и роскошные. На стену повесим.
— Адам, с тобой что-то случилось?
Он ответил вяло:
— Все в порядке, Ева.
— Адам, тебе плохо?
— Да, — ответил он глухо. — Очень.
— Дать отвар из листьев зеленушки? Он снимает боль! Я ушибла ногу, мне помогло. И когда живот болел, помнишь, я плохих грибов переела?..