Я отправилась в кладовку и почти целиком залезла в глубокий стенной шкаф. Достала оттуда пыльную связку ненужных книг, которые рука не поднималась выбросить. Вымазавшись с головы до ног, я наконец-то нашла то, что искала — старый школьный географический атлас. С величайшим трудом обнаружив на карте Чехословакию и непосредственно Остраву, я принялась водить пальцем по черным линиям автомобильных дорог. «Попасть во Францию» удалось только с третьей попытки. Количество километров и границ, отделяющих одну страну от другой, привело меня в состояние тихого ужаса, сильно смахивавшего на безумие. Я запихнула книжки в ненасытную пасть шкафа и пошла в ванную вымыть руки.
Впрочем, мне тут же пришлось снова вернуться в кладовку, где хранились потертые рюкзаки, к счастью, немые свидетели моей бурной юности. Я выбрала парочку покрепче и один из них (самый большой) молча кинула с порога в руки ошеломленной Люси, а второй потащила к себе, где принялась беспорядочно запихивать в него бесчисленные мелочи, без которых невозможно обойтись в пути, особенно если тащиться автостопом через всю Европу.
После мимолетного колебания, имевшего легкое сходство с угрызениями совести, я засунула за подкладку всю свою наличность и кредитную карточку. Кажется, мне было с чем себя поздравить — моя предусмотрительность несколько отличала меня от шестнадцатилетней Люси; может быть, я даже находилась на более высокой стадии умственного развития!
Встать пришлось в семь утра. Приняв душ (кто знает, когда удастся сделать это в следующий раз?!), я оделась в соответствии со своими наполеоновскими планами, заботясь не столько о производимом эффекте, сколько об элементарных удобствах. Наиболее подходящим к случаю показался мне макияж номер два, благодаря которому мне можно было дать не более тридцати лет. Процедура заняла не более получаса. Макияж номер один (двадцать пять — двадцать семь лет) способен урвать полтора часа чистого времени.
Я на цыпочках вышла в прихожую, где уже валялся рюкзак Люси с привязанной к нему скрипкой в обшарпанном черном футляре. Я пристроила свой рядышком и отправилась на кухню варить кофе и жарить на две персоны неизменную яичницу.
Появление Люси не заставило себя долго ждать. Судя по железобетонной неподвижности се лицевых мускулов, она уже обнаружила мои вещи в прихожей и, естественно, разгадала коварные намерения своей матери. Она молча развалилась за столом, стараясь не смотреть в мою сторону. Линялая майка висела на ней мешком, из разодранных джинсов торчали тощие коленки, густые рыжие кудри выбивались из-под ковбойской шляпы (я преподнесла ее себе в ознаменование развода с отцом Люси года три назад). Все вместе смотрелось просто здорово! Интересно, как выглядела бы я в подобном наряде? Ответ ясен — настоящей городской сумасшедшей. Я вздохнула с легким ностальгическим сожалением: ничего не поделаешь — всему свое время!