Я решительно отправила пачку писем в мусорную корзину и устало развалилась в кресле. Важный жизненный этап был завершен, пора было задуматься о покупке нового головного убора (может быть, шутовского колпака?), как я делала всегда в подобных случаях.
Но сначала нужно привести себя в порядок и разобрать рюкзак. Доставая оттуда мятые дорожные тряпки, я наткнулась на соломенную шляпу. Кажется, поход в магазин придется отменить — Жерар заранее позаботился о нашем расставании! Я выдергивала соломинки из широких полей и не замечала слез, потоком лившихся на терзаемый мною предмет.
В комнату тихонько зашла Люси и села на подлокотник кресла. Она гладила меня по голове. Кажется, девочка уже совсем выросла — она все прекрасно понимала!
Я попробовала улыбнуться. Как ни странно, это удалось! Через пять минут мы уже сновали по квартире, вооружившись тряпками и щетками. Не было смысла дожидаться появления прислуги — у нас самих есть силы и куча свободного времени.
Зазвонил телефон. Вызывали по междугородной. Я схватила трубку. Нечего обманывать себя — я прекрасно знала, чей голос хотела услышать!
Надежды не оправдались — это оказалась моя мама, обезумевшая от переживаний. Делать было нечего — мы с Люси могли ее полностью успокоить, только поехав в Медон, где нас уже заждались.
Неделя, проведенная в мамином саду, способна вернуть в нормальное состояние даже буйно помешанного. Свежий воздух, блаженное ничегонеделанье, пельмени и пироги, изготовляемые мамой в товарном количестве с истинно российским размахом, исподволь делали свое дело.
Мы поведали о наших приключениях, опустив половину подробностей. Даже в сокращенном варианте это произвело на маму неизгладимое впечатление. Моя дочь все эти дни была странно тиха и послушна. Я решила не расспрашивать се о встрече с отцом — не стоило бередить едва затянувшуюся рану, да Люси и так, безусловно, сумела сделать правильные выводы.
Отпуск подходил к концу, нам пришлось возвращаться домой. Нужно продолжать жить так, как мы жили до поездки в Лион, Милан, Вену и Прагу. До знакомства с Жераром…
Я всегда любила свою работу, к тому же она требовала полной сосредоточенности и всегда помогала отвлечься от невеселых мыслей. На сей раз расчет на «трудотерапию» не совсем оправдывался. Изображая на листе ватмана эскиз новой модели, я вдруг обнаружила, что придаю воображаемой манекенщице черты явного сходства с Элен. Карандаш замирал у меня в руке, и я подолгу сидела, погрузившись в подобие легкой прострации.
Уже в день нашего возвращения во Францию все газеты пестрели сообщениями о событиях в Праге, они стали основной темой прессы в августе 1968 года. Многие фотоматериалы выходили за подписью бывшей жены Жерара. Впрочем, бывшей ли? Мысли об этом разрывали мне душу…