Вечером, когда Зейнаб и матушка Газийя сидели дома, вернулся дядюшка Халил, озабоченный и печальный. Свекровь, оставив Зейнаб, поспешила за мужем — узнать, что случилось. Оказалось, тяжело болен шейх Саид, наверное, умрет этой ночью. У старухи отлегло от сердца: их‑то семье ничто не грозит! Мысли ее приняли другое направление, она стала думать о поминальном угощении. Она поспешила поговорить об этом с Зейнаб. Ей казалось, что известие о тяжелой болезни шейха Саида не повлияет на здоровье невестки: ведь больному вредна только одна работа. Во время их разговора вошел Хасан и сообщил, что слышал, как в мечети люди говорят: «Шейх Саид на ладан дышит!»
Едва кончили ужинать, как в тихом вечернем воздухе раздался пронзительный вопль: заголосила жена шейха. На этот крик с крыш домов заунывным воем отозвались собаки, как будто они также оплакивали разлуку с человеком, которого аллах взял к себе. Потом вопли смолкли, и деревню окутало мрачное молчание — Азраил, ангел смерти, распростер над нею свои крылья. В доме Хасана разговаривали вполголоса, в словах у всех сквозили покорность и страх. Казалось, они думают о том часе, когда умрут сами, покинут землю, покинут этот светлый мир и отойдут в вечное небытие.
На небе тускло светятся редкие звезды. Немая ночь напоминает о смерти, и души людей трепещут от страха.
Потом в кромешной тьме раздается крик, его подхватывают другие голоса. И опять наступает гробовое молчание.
Матушка Газийя хлопочет обо всем, что понадобится утром: надо испечь пшеничный хлеб и вынести его на блюде. Это должны сделать дочери и невестка.
Хасан же ранним утром пойдет к мяснику Ивадалле — надо купить говядины. Батрака придется разбудить пораньше, пусть нарвет в огороде зелени. Младшая дочь ему поможет. Наконец, все как будто предусмотрев, матушка Газийя успокоилась, уверившись, что завтра все у нее будет в порядке.
В доме началась суета. Батрак поднялся на крышу — сбросить оттуда дрова. Девушки пошли за водой и мукой, а Зейнаб затопила печь. Однако усталость и боль, которую она ощущала при каждом движении, и непрерывный кашель заставили ее обратиться за помощью к золовкам. Наконец все отправились на покой. Кашель не давал Зейнаб заснуть, и она лежала, размышляя о покойном, который долго жил на земле, а теперь покинул этот мир, как раньше покидали его и другие. И она, наверно, тоже умрет, не дождавшись Ибрахима, забудется вечным сном.
Наступило утро, дом проснулся. Зейнаб встала изнуренная, бледная. Ее огромные усталые глаза смотрели вокруг удивленно, словно не узнавали привычных вещей. Она села к огню, наблюдая за приготовлением угощения. Хасан и Халил вышли, чтобы присоединиться к похоронному шествию, которое очень медленно двигалось к мечети. Там совершили молитву и направились на кладбище, где покойника предали земле.