Так он и поступит, но для начала неплохо было бы перетянуть ее на кровать, в библиотеку. Сергей схватил Надежду под мышки, и осторожно, стараясь не споткнуться, потянул бесчувственное тело по коридору. Натужно пыхтя, он втащил ее в библиотеку. С трудом взвалил на кровать и, спотыкаясь, считая ступеньки, помчался вниз. В ванной, он задержался у умывальника, рассматривая свое отражение в прямоугольнике зеркала.
(Эй, парень, а ты выглядишь сейчас не намного лучше своей благоверной…)
В зеркале отражался плохо выбритый субъект с лихорадочным взором. Мешки под глазами, скорбные складки вокруг глаз — да ты стареешь, парнишка, впрочем, мы вернемся к этому немного позже, а сейчас не плохо бы подняться к любимой женушке, которая наверняка заждалась. Нет, конечно, он не допустит и мысли о том, что эта ТОЛСТАЯ сучка притворяется, вовсе нет, но пора, наконец, положить край всем этим вздыханиям и причитаниям у зеркала (Сергей уже пару раз ловил Надежду на том, что она сидит, чуть дыша у зеркала, и пялится куда-то в бездонную глубину коридора, что отражается в нем, приобретя невиданные очертания, чуть подкрашенные разводами темнеющей от времени амальгамы.
Сергей вздрогнул. Мысли обрели странный оттенок, словно море желчи всколыхнулось, чтобы разлиться намного дальше своих берегов, заливая все желтоватой жижей раздражения.
Хей, парень (а парень этот я…) не пора ли привести в порядок все эти семейные нелепости, что отравляют жизнь, мешают сосредоточиться?
— Пора! — Вслух ответил Сергей.
Он обязательно вернется к этому вопросу, не сейчас, но все же вернется, в конце концов, святая обязанность каждого мужчины сохранять шаткое равновесие, которое люди по недоразумению называют браком.
И если для этого придется показать, кто в доме хозяин, что ж — он готов положить остатки теплых чувств на алтарь порядка и чистоты (чистоты — вот чего не хватало в их отношениях) только для того, чтобы семейное гнездышко не развалилось окончательно.
Сергей сдернул с вешалки (когда-то давно, дед отполировал до блеска дубовый брус, и вбил в него несколько деревянных же крюков — сейчас от былого великолепия не осталось и следа) первое попавшее под руку полотенце. Открыл кран, и подставил под шипящую струю полотенце. Выжав его, как следует, он вышел из ванной и остановился у прохода, закрытого шторами.
Омшаник и погреб — две дверки в прошлое. Ничего, скоро все будет в порядке, и Сергей выкроит немного времени, чтобы прибраться в самых дальних и темных закоулках дома.
Он неторопливо поднялся по лестнице. Надя немного пришла в себя, и теперь сидела на кровати, испуганно озираясь, словно не веря в то, что находится в библиотеке, среди книжных шкафов, где нет существа, и никто не бормочет под нос разные непристойности, листая страницы желтеющих фолиантов, в коих наверняка скрыта запредельная мудрость, недоступная пониманию простого смертного.