Твое воображение немного разыгралось — только и всего. Нет никого за этой стеной. Если подумать хорошенько, то можно сообразить что эта дальняя стена погреба как раз граничит с другим погребом, тем самым, попасть в который можно из прихожей, стоит только открыть прямоугольную крышку, которую давным-давно прибили на совесть, чтобы никаким толстухам было неповадно совать свой нос, куда не следует. И мышиное гнездо, где-нибудь там, в темном пространстве ТОГО погреба — обычное дело. Маленькие твари так любят прятаться в темноте, и тонкий отвратительный писк слепых мышат тому подтверждение.
Надежда облегченно вздохнула. Конечно, она не слышала ничего такого, но при необходимости можно было представить себе, как у самой стены, в сыром углу, мыши натаскали обрывки газет, кусочки войлока из того самого валенка, что вольготно расположился в середине кучи у входа, и прочий мусор, чтобы соорудить гнездо и наполнить ее детенышами. Этими маленькими омерзительными мышками, которые вырастут и станут большими, сытыми мышами.
Теперь дело оставалось за малым — попытаться выбраться из этого чертового подвала, ничего не задев, и не разбив. Сущие пустяки.
Надежда вздохнула еще раз. И поймала себя на мысли, что готова стоять здесь целую вечность, лишь бы только не пришлось потом убедиться, что ноги окончательно отказались повиноваться ей.
— Ты неуклюжая дрянь — прокаркал в голове голос матери.
Когда-то в детстве, Надежда хорошо запомнила этот случай, мать сварила огромную кастрюлю компота. Кастрюля стояла в холодильнике, на нижней полке. Однажды прекрасным утром, маленькая Надя (ей было лет восемь) решила выпить стакан компота. Мама возилась на кухне, и Надя решила не отвлекать ее. Она подошла к холодильнику, и открыла дверцу. Кастрюля была наполнена до краев. Надя осторожно взяла кастрюлю и вытащила ее из холодильника. Закрывая ногой дверцу холодильника, она слегка покачнулась. Этого было достаточно, чтобы холодный компот выплеснулся из-под крышки кастрюли, прямо ей на ноги. От неожиданности Надя тихонько ойкнула и благополучно выронила кастрюлю, которая упала на пол, обдав компотом добрую половину коридора.
В этот миг время словно замерзло. Надя отрешенно смотрела, как бардовая лужа увеличивалась прямо на глазах.
Мать подняла голову и посмотрела на дочь. Надежда заметила, как на лице матери медленно собираются тучи. Надя стояла в самом центре огромной лужи компота и не могла даже пошевелиться, чувствуя, как промокают тапки.
Так они и стояли вдвоем. Мать, упершись кулаками в стол, и маленькая девчонка, в луже компота. Секунды растянулись до предела, чтобы лопнуть с громким оглушительным треском.